В ту ночь мы возвращались из разведки.
Все шло как надо, взяли "языка".
Достался нам фельдфебель - злой и крепкий,
Такой, что придушить пришлось слегка.
Луна качала тени редколесья,
Мы шли гуськом, Серега впереди.
До наших оставалось метров двести,
Как вдруг Серега шепчет мне: "Гляди!"
Навстречу нам, бесшумно, в маскхалатах,
Уверенной походкой, по прямой,
Держа на изготовку автоматы,
Немецкая разведка шла домой.
Мы с "языком", они, наверно, тоже.
У нас приказ - у них, такой же свой,
Что провалить задание - не можем,
Рискуя пленным, ввязываться в бой.
Махнул своим "вперед", а сам - левее,
Пригнувшись, перебежкой, к валуну.
Бежал, стараясь топать посильнее,
Наполнив хрустом веток тишину.
Немецкий офицер, шагавший первым,
Заметил в лунном свете мой бросок.
Не выдержали у фашиста нервы
И он нажал на спусковой крючок.
Потом еще стрельба, потом граната
Рванула справа, я чуть не оглох.
Но было главное, ушли мои ребята,
Под этот огневой переполох.
Мой ПэПэШа лежит с разбитой ложей,
Пытаюсь подтянуть его назад...
А где же пальцы? Лишь лохмотья кожи,
Да кости белыми осколками торчат!
Укрылся за валун. Здоровой левой
Достал согретый телом пистолет.
Мизинец с безымянным вроде целы.
Кровь хлынула, а боли так и нет.
Я видел немцев и следил за ними,
Горячей кровью поливая мох,
И попрощался мысленно с родными,
А раненной руке помочь не мог.
Мои должны вернуться очень скоро,
Окопы рядом, скинут "языка".
Стрелять не очень ловко без упора,
И, с левой, промахнусь наверняка...
Так и случилось... С трех сторон огнем
Прижали наши окруженных фрицев...
А я, бинтуясь, думал об одном:
Вот как теперь, без пальцев, мне креститься?