***

Это был тот обманчивый вторник,
Тот заснеженный вьюгой февраль,
И зима, как потрепанный дворник,
Расчищала дорог магистраль.

Это было всего в восемь двадцать,
За стеклом с вьюгой спелся мороз,
Ей казалось, было шестнадцать,
А в глазах, будто замер вопрос.

Ей ведь было на вид, лет шестнадцать,
А в руках билась мелкая дрожь,
Это было всего в восемь двадцать,
А под маской «мне все равно» – ложь.

Это было в забитой маршрутке,
На последнем ряду у окна,
В это время становится жутко,
Будто тонешь, не видя конца…

Ну, а ей, все по старой привычке,
Выводить на окне имена,
Или даже, скорее, по кличке,
Что была ей она названа.

Эти клички стекают по капле,
Может их и увидит хоть кто,
Ее жизнь стала громким спектаклем,
Но казалось, что ей все равно…

Ей ведь было на вид, лет шестнадцать,
Гулко сердце забилось в груди,
Это было всего в восемь двадцать,
Она вновь покорилась любви…