Сапог пришёл домой и, развалясь,
Себя позволил чистить старой щётке.
Она старалась, оттирая грязь.
Он пыжился: « Я принят был, как князь,
И лоск испортил многим я трещёткам!
Порогов смело сколь переступил,
Штиблетам модным наступал на пятки,
Подмётки я за лодочками бил,
А туфли, чтобы блеск их не тушил,
Шевро ласкать клялись, сулили взятки!»
Но щетка, растирая гуталин,
Ворчала: «Эк, расхвастался Емелька!
Твою подмётку держит гвоздь один,
Каблук почти отпал… Ты ж, сукин сын,
И рыж и стар! К тому же пьяный в стельку…»
Наутро наш сапог пройтись решил.
Смешны тщеславные поступки наши!
Вчера над судьбами он суд вершил?
Запнулся! Вмиг слетели спесь и пыл:
Гвоздь выпал, и подмётка «просит каши».
Мораль у басни вроде быть должна.
(А вам не очевидно это разве?):
Коль сам уже не можешь ни рожна,
Так нечего в других кидаться грязью.