ПРЕДИСЛОВИЕ
Как обозреватели мира рассматривали «Тупамарос» в 70-е годы?
Этот вопрос, наряду с вопросами об отношении разных слоёв уругвайского общества
к Движению, меня интересует непраздно:
его выяснение необходимо мне, как материал к повести.
Так у меня и появляются статьи на некоторые темы. Чего им лежать и пылиться? Возможно, они кого-нибудь и заинтересуют, как что-то познавательное.
На научность же - я не претендую.
Эта статья - из журнала «Международный социализм» №66, февраль 1974 г.
Её автор – журналист Фрэнк Робертс (США)
Адаптированный перевод с испанского, от февраля 2013г – мой.
************
ТЕКСТ СТАТЬИ
Два года назад (в 1972 году – примеч. переводч.) «Тупамарос» Уругвая, как казалось многим революционерам мира, ещё могли служить идеальной моделью революционной деятельности. Их пример оказывал влияние, как минимум, на движения десятка революционных движений мира и даже более, а их деятельность получила широкую известность. В т.ч. благодаря Коста-Гавросу – режиссеру, который снял фильм «Осадное положение» с эпизодами борьбы боевиков Движения «Тупамарос».
В Лондоне до сих пор (им. ввиду по сост. на 1974 г – при. переводчика.) всё еще показывают этот фильм, для того, чтобы как можно больше людей увидели, что и такое возможно!
Однако, сегодня тупамарос повержены. Политические причины их поражения достаточно полно описаны Аланом Ламброузом в его книге «Tupamaros», издательство Penguin Books, Limited, 1971 г.
***************
…Нет ничего нового в использовании методов партизанской войны в городе. Не является городская партизанская борьба и особенностью только левых сил. Так, например, на Кипре
созданная под руководством генерала Гриваса подпольная террористическая организация «Кси» развязали вооружённый антидемократический террор в послевоенной Греции, а в своё время, ратовала за объединение Кипра с фашистской Германией.
Но сегодня мы говорим о том, что начиная с 1968 года (здесь автор ошибается лет на 6, как минимум - примеч.перводчика) городская партизанская война пользовалась особой популярностью на пространстве от Латинской Америки до Белфаста и превратилась в доминанту вооружённых выступлений леворадикальных и иных сил во многих странах.
И только романтики от левого оппортунизма продолжали идти на поклон к режимам. Но их численность была всегда мала и потому некритична.
Начиная с 1960-х годов, можно отметить четыре основные причины
поворота к методам городской партизанской борьбы:
1. Всё большее и большее распространение кризиса капитализма, не только на периферии современного мира, но и в его сердце – больших промышленных центрах;
2. Смещение акцентов борьбы левых сил против своих правительств совпало с концом мифа о сельской партизанской войне, как о войне успешной, как утверждали теории Мао, Кастро и Зиапа (Во Нгуен Зиап - главнокомандующий войсками Вьетминя – примечание переводчика). В лесах Боливии было покончено с Че Геварой.
3. 1968 год был годом переноса вьетнамской борьбы из сельской местности в города, что тоже дало толчок к массовому переходу к городским партизанским войнам в мире.
4. И, наконец, решающим фактором стало появление уругвайских тупамарос, как бы они сегодня не были разбиты, и как бы сегодня они не подвергались прямым угнетениям военной диктатуры и интеллектуальным гонениям.
Даже Дэн Митрионе в фильме Коста-Гавроса «Осадное положение» восхищался тупамарос говоря о том, что их «мужество и гений – не вопрос, а их политика совершенно определённа». Это было похоже на восхищение Фон Клаузевица, немецкого стратега, гением Ленина, который утверждал, что «…война является лишь насильственным продолжением политики, если политики неправы».
А если говорить о партизанской войне в Уругвае, то она просто не могла быть сельской.
В стране преимущественно городское население, сосредоточенное в столице, Монтевидео.
В 1964 году 87,2 % населения проживало в городах. И большинство именно в столице.
В начале 1960-х годов Уругвай был тихой буржуазной демократией, «Швейцарией в Латинской Америке», как его называли. Это была маленькая и, казалось, легко управляемая страна, с не очень развитым рабочим движением. В стране доминировала стабильная двухпартийная система.
В середине шестидесятых годов Уругвай был поражен экономическим кризисом. Годовая инфляция достигла пятидесятипроцентного роста.
Национальная буржуазия и правительство стояли перед выбором:
- либо ничего не делать и разжиреть на «хаосе»;
- либо серьезно исследовать причины развала страны и устранить его причины;
К этому времени недовольство население и активность тупас были таковы, что их выбор был очевиден. В июне 1968 года президент Хорхе Пачеко объявил военное положение. Были даны неограниченные права военным, полиции, введена всяческая цензура, заморожена заработная плата. Буквально в течение нескольких недель мир увидел столкновение идей истинной демократии (!?) - (!? – знаки эмоций перводчика) - с капитализмом.
Этот кризис коснулся и непосредственно «Тупамарос».
На первый взгляд название Движения странно. Но проанализировав, понимаешь, что такое имя Организации не случайность.
Настоящие Tupas были гаучо, ковбоями, которые сражались за свободу Уругвая от Испании. Они были славными и романтическими фигурами из национального прошлого, и потому производные от их имён были еще более романтическими: Тупак Амару, последний король инков! Представьте себе чувства, которые вызывают в нас фольклорные и исторические имена в наших странах. Например, король Артур в Англии. Наверняка все эти представляемые вами имена немало говорят о политике!..
Но несмотря на то, что Уругвай является одной из самых урбанизированных стран мира, движение «Тупамарос» началось не в городе, а в сельской местности.
Рауль Сендик, один из основателей «Тупамарос», начинал как организатор, среди ужасно бедных работников сахарных плантаций. Другие тупамарос имели опыт работы с сельскими партизанами в других местах на континенте.
Что касается вступления тупамарос в борьбу в городах, то оно было продуктом жесточайшего кризиса и репрессий правительства, а не какой-то там революционной марксистской линией с руководящей ролью рабочего класса. По крайней мере, изначально.
Примечательно, что с самого начала своей деятельности тупамарос создали себе репутацию, как блестящие организаторы и умелые управленцы.
Поначалу они специализировались на похищении людей. Эти акции были, прежде всего, политическими и не были самоцелью. Они были тщательно продуманы и разработаны, имели идеологический подтекст - подчеркнуть их политическую направленность.
Похищались, прежде всего, коррумпированные члены кабинета министров, иностранные бизнесмены и те, кто так или иначе был причастен к созданию в стране экономического коллапса.
Одним из важнейших похищений стало похищение агента ФБР (кто-то говорит о его принадлежности ЦРУ – примеч. переводчика), который был командирован из США, как эксперт по оперативной работе и инструктор полиции Монтевидео по борьбе с городскими партизанами под прикрытием занятий в Уругвае коммерцией.
На самом деле Митрионе занимался в Монтевидео обучением полиции основами оперативной работы и обучал полицейских изощрённым формам и методам допросов и пыток тупамарос и симпатизантов.
«Тупамарос» были подготовлены и выпущены подробные досье на коррупционеров, информационные бюллетени для населения о пытках, которые организовывал и проводил вместе с полицией Митрионе. В конце концов, Митрирне был виртуозно похищен и доставлен в одну из «народных тюрем» тупамарос.
Были и другие трюки тупас, которые выглядели в гдазах населения страны и мировой общественности еще более впечатляющими. Алан Ламброуз в своей книге рассказывает:
«15 Мая 1969: Финал Кубка Америки между аргентинским «Эстудиантес де Ла-Плата» и уругвайской командой «Насиональ де Монтевидео». Все, кто не успел попасть на стадион, были «прикованы» к транзисторам. И тупас об этом прекрасно знали!
И вот, вместо ожидаемого голоса комментатора, низким могильным голосом порученец тупамарос сообщал по радио народу о делах национально-освободительного движения «Тупамарос». Трансляция длилась пять минут, и сообщения повторялись пять раз» (С.70).
Чтобы прекратить эту радиотрансляцию полиция была вынуждена взорвать пилон, на котором была установлено оборудование захваченной тупасами радиостанции.
8 октября 1969 года 40 боевиков-тупамарос, захватили небольшой город Пандо.
Для прикрытия операции в город они прибыли под видом похоронной процессии. До Пандо они, как правило, больше занимались распространением листовок. Известно, что после удержание города боевиками в течении нескольких часов, полиции удалось ликвидировать этот очаг выступления «Тупамарос». Те тупас, что были захвачены полицией, подверглись жесточайшим допросам и пыткам. Так, например, один из боевиков - Хосе Иглесиас – после допроса оказался с серьёзной черепно-мозговой травмой. И так как жестокие допросы с пытками стали системой, Tupas начали ответно реагировать на это обстоятельство: любой полицейский или солдат, участвовавший в пытках, мог вполне определённо ожидать, что он вскоре умрёт от рук тупамарос. Какое-то время это возымело действие на уругвайскую полицию, которая, кстати сказать, обучалась пыткам и допросам не только у американских агентов ФБР и ЦРУ, а также у бразильцев. Но успокоились полицейские лишь на время.
Часто «Тупамарос» осуществляли и предавали широкой огласке и такие «робингудовские» трюки», как, например, похищение среди белого дня грузовика, под завязку нагруженного индейкой, которую потом, в более тихом и контролируемом ими районе города, они бесплатно раздавали бедному населению Монтевидео на Рождество.
РАБОЧИЕ, КАК АУДИТОРИЯ.
Стиль политики «Тупамарос» был относительно схож с некоторыми марксистскими традициями. Суть одной из них в том, что существует два вида сил: те, которые действуют, и те, кто смотрят и говорят, но не действуют. Действуют – избранные. Они святы, они спасители! А по другую сторону – стадо, которое должно быть спасено!
Наверное, многие бедняки мечтали стать Робин Гудом. Но в истории были лишь один реальный Робин...
Политика «Тупамарос» в ведении городской партизанской войны поначалу напоминала поведение одинокого рейнджера, стремительно на кого-то налетавшего, что-то совершавшего и что-то раздававшего населению, а затем, так же стремительно исчезавшего.
Некоторые комментаторы объясняют такие действия задачей влияния Организации на аудиторию рабочего класса. Алан Ламброуз определяет эти действия, как некую закономерность и справедливость, считая тупамарос стоящими с этой аудиторией на одних ступенях социальной лестницы, нежели с теми, кто рассматривает политические вопросы и оказывает на них реальное влияние. И в данной ситуации политика тупас только поощряет пассивность рабочей аудитории. Но…
Ламброуз, на примере группы арестованных полицией тупамарос, пытается анализировать их социальный состав. Он приводит пример (с.115), что из 55 арестованных – 15 квалифицированных профессионалов, 16 служащих, 10 работников физического труда, 2 солдата, 5 служителей культа. И на этом основании он делает вывод, что на самом деле большинство тупамарос - 65% - принадлежит к буржуазии!
Кажется, это довольно расплывчатое понимание «классов».
Приведённые выше цифры, действительно показывают, что «Тупамарос» охватывали влиянием широкие слои населения. И в манифестах, которые они провозглашали, всегда фигурировали «интересы рабочего класса», «нации», «народа», «вооружённой борьбы».
Сами тупас определили разницу между собой и другими политическими группами в стране, тем, что их борьба – это преодоление, усилие воли.
Но у них не было линий для всех слоёв населения, не было чётко выработанной позиции по вопросам работы в массах рабочих и их организациях. Понятных и сильных линий и позиций. По понятным и известным обстоятельствам они сами себе создали имидж группы героических мучеников революции. Из 30 разделов реальной работы, определённых руководством Тупас, существует лишь один, который реально направлен на работу с рабочими:
"Если тупамарос является нашим воинствующим представителем в профсоюзе или массовом движении, то он обязан создавать там атмосферу поддержки вооружённой борьбы, ведущейся Организации и агитировать за готовности присоединения к ней.
Его задачами являются конкретное теоретическое и практическое обучение симпатизирующих Движению, вербовка бойцов, призыв к вооруженной борьбе. И когда это станет реальностью, профсоюзы должны быть приведены к следующим, более высоким ступеням и этапам классовой борьбы». (Labrousse, с.136).
Вот так и не иначе!
А какова цель? О-о! Всего-то, захват рабочими доминирующих позиций в обществе, создание государства трудящихся или что-то в таком вот роде:
«...Мы хотим отмены всего имущества, которое может быть предметом спекуляции; абсолютного равенство между правительством и теми, кем оно управляет, приносит жертвы и теми, кто заставляет платить. И, в общем, это наша программа! Мы делаем это! Не называйте это "изм". Мы мощное боевое движение боевиков, включающее в себя все виды групп - от марксистских до католических! И нам не нужны "измы"» (С. 145).
Понятно, то это напоминает теоретический бред сырых либералов 1847 года.
Особенно, если вспомнить замечание В.И. Ленина о том, что "Без революционной теории, нет революционной практики".
Парадоксально! Но, в конце концов, Tupas имели много практики. Но их практика не была той революционной практикой, которая могла бы изменить основы общества. А их «политическая теория» доказывает, что они не имели ни малейшего понятия об основах и устоях капиталистического общества и о тех рычагах, которые могли бы это общество изменить, хотя бы чуть.
«ОПЕРАЦИЯ «БРОНЕНОСЕЦ» («Armadillo")
Зацикленность TUPAS на вооруженных формах и методах борьбы вела и привела их к гибели. Движение не имело столь уж глубоких корней в рабочем классе, которые позволили бы им защищать себя массовыми забастовками. Тупамарос сами стали заложниками своих действия, стали добычей тех, кто боролся с ним. И они, в конце концов, подверглись прямому государственному насилию.
В апреле 1972 года правительство объявило, что Уругвай находится в «состоянии внутренней войны». Оно приступило к мобилизации всех ресурсов террора, имеющихся в его распоряжении - убийства, неожиданные нападения, аресты, пытки…
В течение нескольких месяцев были пленены 846 тупамарос! Были раскрыты места дислокации их, ранее непреступных, «народных тюрем», ликвидированы 6 хирургических бригад, предназначенных для оказания медицинской помощи раненым боевикам.
Испытывая сильнейше давление со стороны правительственных сил, «Тупамарос» ничего не оставалось, как покинуть Монтевидео и скрываться в сельской местности. Этот «исход» был замаскирован под кодовое название «Операция «Броненосец» (Armadillo), которая потерпела сокрушительное поражение.
Сегодня Уругвай продолжает испытывать экономические трудности. Но стратегия и тактика «Тупамарос» никак не повлияли на преодоление этих трудностей. А вынесение смертного приговора Раулю Сендику, явилось окончательным сокрушительным ударом
по Движению.
Тем не менее, «Тупамарос» относится к большинству других городских партизанских движений мира. Как правило, эти другие имеют подход гораздо более жестокий, чем «Тупамарос»: нападения неизбирательного характера, взрывы бомб и т.п.
Наверное, городские партизанские движения могли бы быть более продуктивной формой давления на власти, если бы пользовались поддержкой населения. Но они не смогли эти слои населения мобилизовать. И этот вопрос – вопрос о крепкой связи боевиков с массами, а вернее вопрос об отсутствии таковой – имеет колоссальное и решающее значение!
Но политика Тупамарос была ничем иным, как «мешаниной» расплывчатых настроений и национализма. По выбору, это было стремление с помощью некоторой героики произвести впечатление на большинство. Ту же ошибку повторил Альенде в Чили: социализм не может быть доставлен к рабочим: только массы, их сознательная деятельность, могут создать движение к нему и само движение. Или его не будет.
****************
Книга Labrousse довольно проста, имеет тщательный перечень фактов о «Тупамарос». Но читатель, который хочет увидеть эти факты в политической перспективе, должен искать их в другом месте. Labrousse некритически понимает и часто неосознанно, на мой взгляд, принимает риторику «Тупамарос». Тем более – их идеологию.
Книга содержит некоторые полезные приложения, манифесты, интервью и т.д.,
В общем, достаточно, чтобы убедить читателя в нищете мысли даже самых высокопоставленных и успешных городских партизан.
Но последнее слово за «Socialist Worker» от 24 ноября 1973 года:
"Тупамарос не удалось полностью обеспечить альтернативное руководство для рабочего класса. Хотя они пользовались широкой симпатией, их тактика не подходила к рабочему классу Уругвая. Она была более подходящей преимущественно среднему, а не рабочему классу, оказывала лишь некое героическое воздействие на массы.
Они сравнительно легко были разбиты, как слабо вооруженная военная сила.
А заочное и потому символическое осуждение Сендика было знаком наступления нового режима, который они не смогли предотвратить».
Это печальная, но точная эпитафия на могиле «Тупамарос».
********************
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Что могу сказать я о статье, как её исследователь в некоей степени, хотя, наверное и дилетант?
Наверное, то, что статья, понятно, по тем временам не могла быть более точной и более глубокой, а также нетенденциозной.
Кроме того, она являет собой лишь обзор книги другого автора.
Сегодня имеется масса информации, каковой не было в 70-е годы, и которая гораздо точнее, глубже и объективнее характеризует всю суть связи «Тупамарос»
с массами или отсутствие таковой.
Но, чтобы поставить точку в понимании этого вопроса, я осваиваю сейчас другие материалы этого направления в изучении «Тупамарос». Эти материалы в меру моих способностей, возможностей и знаний, будут систематизированы в статью. И как только работа над ней будет завершена, я обязательно опубликую её в моём блоге.
Надеюсь, найдутся те, кому интересна история городского партизанского движения.
Ну, а в чём я ошибаюсь – судить читателям…