а давай представим: вот ты никуда не делся,
сидишь и бесстыже смотришь: не прячь лица.
и в ванной висит твоё влажное полотенце,
а ток между нами...Хоть смейся на месте Ленца,
как будто мы все игрушки в руках Творца.
а впрочем, с чего "как будто"? всё так и есть же.
потрёпаны перья и смачно подсбита спесь,
в тебе сломлен дух, во мне чуть надломлен стержень;
но прочь рефлексию, которой ты так подвержен.
поставь-ка ты чайник. и в душу ко мне не лезь.
и пока я тянусь за пепельницей на полке
и смущённо пытаюсь выбрать китайский чай,
расскажи мне простое что-нибудь невзначай,
про друзей, про подружку, про надписи на футболке,
но глазами мой взгляд, я прошу тебя, не встречай.
чай заварен, и кухня дышит табачным смогом,
говори, я прошу тебя, громче и строго вслух,
я как маленький Будда; я — жадный домашний дух,
что тебя не хочет обратно пускать в дорогу,
только слишком слаб. посиди же ещё немного,
пока свет фонарный ещё не совсем потух.
голос твой для меня — седативное вещество,
если б можно было в аптеке достать аналог,
тогда сколько бы мир мне ни вставил в колёса палок,
я б смогла пережить то мучительное вдовство,
в коем каждый бы был сутул и немного жалок.
помнишь, как нам жилось, не жалея и не скорбя?
пока кто-то из нас не струсил и бросил вёсла.
за стеной сидит тот, который судьбой мне послан.
иногда я хочу видеть вместо него тебя.
но судьба не глупа, хоть и нрав у неё прескверный,
и по этой причине не мне тебя звать на чай.
всё что до, то смешно, всё, что после — закономерно.
вместо сахара только отчаянье ложкой мерной,
и как мантру: не плачь, будь сильной и не скучай.
в остальном всё идёт, как должно быть, никак иначе:
и история наша не стоит десятка глав.
да и прежде чем где-то успели мы напортачить,
Бог решил наши судьбы немного переиначить,
да и, в общем-то, оказался чертовски прав.
а пока ты себя разделяешь на "либо-либо",
я по новой поставлю чайник и свой сервиз,
и пока ты ещё не спустился на лифте вниз,
я скажу тебе доброе, искреннее спасибо.
только помня, что взгляд твой подействует лучше дыбы,
уходя, я прошу, ни разу не обернись.