ЗОЛОТОЙ ОБОЗ ИМПЕРАТОРА
Роман
( Из истории Отечественной войны 1812 года )
ГЛАВА 1
«За гвардией выступает общевойсковой обоз в 15000
повозок; телеги, дрожки, кареты, фуры, палубы и фургоны
двигались в несколько рядов, на протяжении более чем
в 30 вёрст. Среди этого необозримого обоза находился
особый обоз с так называемыми «трофеями»…»
Цезарь де Лотье (адъютант вице-короля Е. Богарне)
19 октября 1812 года
I
Листы, конечно, пожелтели.
Каких-то, явно, просто нет.
Писал солдат, на самом деле,
По слогу – явно не поэт.
Порою, строчки просто пляшут.
Но что же нам они расскажут?
Местами – чёрт не разберёт!
Какой же, всё же, это год?
Минутку, кстати, вот и дата.
Похоже на какой-то сон!
Ведь в этот год Наполеон
Отдал приказ своим солдатам
Москву оставить, наконец!
«Да где же ты опять, подлец!»
II
Жена. Потерян я, похоже.
Что скажешь тут? Судьба такой!
Она мне явно не поможет.
Тут нужен кто-нибудь другой.
Язык не наш. Я что, не вижу?
Ну, хоть ты лезь сейчас на крышу!
Кричит: «Ты где пропал опять?
Ты грядки будешь ли копать?»
Ох, Боже мой, какая проза!
С досадой всё в сундук – назад.
Будь проклят этот самый сад!
Да, легче, если баба с воза!
Тут явно без меня – никак,
И жалко покидать чердак.
III
У нас взаимопониманья
С супругой нет уже давно,
И, несмотря на все старанья,
Мы смотрим разное кино.
Ей подавайте мелодрамы,
Хоть много в них пустой рекламы,
А я смотрю боевики.
Могу часами у реки
Сидеть я с удочкою гибкой,
Таскать плотву и окуней,
А ей – не до моих затей.
Вот если б с золотою рыбкой
Пришёл бы я – вот это да!
А так, признаюсь вам, беда.
IV
История – она мудрёна.
Я что-то не врублюсь никак:
Что ж, со времён Наполеона
Никто не лазил на чердак?
Нет, где-то это всё хранилось.
Вот кое-что и прояснилось.
Судьбы шикарный пируэт!
Был у моей супруги дед,
И дом его, и не иначе,
Нам мог поведать старичок,
Откуда этот сундучок
Мог оказаться здесь, на даче.
Наполеон, я точно знал,
Не захватил тогда Урал.
V
Я в школе изучал французский,
Но напрочь всё уже забыл.
Словарь нашёл французско-русский,
И если лучше был бы тыл,
Всё было бы гораздо проще.
Да только вот супруга ропщет,
Что занимаюсь ерундой.
Что делать с этою бедой?
Не может видеть равнодушно,
Как я над книгами сижу,
А уж тем более, пишу.
Мол, это никому не нужно.
Всё лажа это, мол, и вздор,
И лучше б починил забор.
VI
Что за противная манера!
Да чтоб этот забор сгорел!
Дневник, записки офицера –
Участника тех славных дел –
Меня всецело поглощает.
И пусть хоть целый день стращает,
Что бросит этот хлам в огонь.
Но-но, попробуй только тронь!
Вот ведь, вторая половина!
Нет, если бы ушёл в запой,
То был бы разговор другой.
Другая бы была картина.
А может всё-таки запить?
А вдруг так будет проще жить?
VII
Да что мне с нею, право, драться?
Или слегка поколотить?
Пришлось изрядно постараться,
Чтоб труд сей тяжкий завершить.
Во! Говорю уже тем слогом!
Ну что ж, как говорится, с богом!
Коль будет интересно вам,
Урок истории я дам.
Представим же Москву, товарищ.
Она «французам отдана»,
И те натешились сполна.
Ночами зарево пожарищ
Играет на речной волне.
Картина ясная вполне.
VIII
А днём везде кипит работа.
Москва солдат повергла в шок.
Трудись же до седьмого пота –
Плотнее набивай мешок!
Доходит иногда до драки,
И то французов бьют поляки,
А то поляка бьёт француз,
Позарившись на ценный груз.
У церкви – дрожки и телеги.
Тут спешно грузится добро –
Лишь золото и серебро.
Так все кончаются набеги.
Да только чёрта с два! Шалишь!
Мы всё равно войдём в Париж!
IX
Водить с мозгами дружбу надо.
К чему же весь этот сыр-бор?
Но, гвардия, пока что, рада –
Всё было славно до сих пор.
Откуда знать, что будет позже,
Когда по первой, по пороше,
Они отправятся домой,
И многие найдут покой
Среди заснеженной равнины,
И на обочинах дорог,
Довольно скоро, видит Бог,
Возникнут страшные картины,
И, чуя вкусное – своё,
Кружиться будет вороньё.
X
Сентябрь, а уже морозно.
Уже дошло до белых мух.
И отступать, пожалуй, поздно,
Но их ещё не сломлен дух.
Да, у войны свои законы –
На ящики пошли иконы.
И золота роскошных рам
Уже лишился древний храм.
И не один. Их сотни было.
Из века в век, из года в год
Копейки в храмы нёс народ.
И вот теперь уже уныло
И страшно – пуст иконостас.
Тяжёлый для России час.
XI
Тяжёл был час и для французов.
Задача вовсе не проста.
Коней для перевозки грузов
Найти – заветная мечта.
Чего нам ждать от европейцев?
Сто тысяч доблестных гвардейцев,
И, вероятно, каждый смог
Хороший отхватить кусок.
Кто мог, ещё коня навьючил,
И ранец плотно загрузил,
Не зная, что не хватит сил,
И ничего из этой кучи
Он далеко не унесёт,
Да и до дома не дойдёт.
XII
Сейчас и маленькие дети,
Конечно, знают назубок:
Наполеон попался в сети.
Печален был войны итог.
Нам разобраться лишь осталось,
Куда же всё добро девалось?
Где был его закончен путь?
И можно ли его вернуть?
Вопросов, как всегда, хватает.
Ответов однозначных нет,
И череда прошедших лет
Действительность от нас скрывает.
Куда же мог тогда француз
Упрятать неподъёмный груз?
XIII
«Снег падает и тут же тает.
Пожар пылает как заря.
Когда нам в путь, никто не знает.
Пора бы, честно говоря.
Поход наш завершится скоро.
Я был свидетель разговора
У груды всякого добра,
Что нам бы в Индию пора.
Но что пойдём, мы точно знаем.
На сколько месяцев поход?
Да, хоть бы, даже и на год!
Мы Бонапарту доверяем.
И если будет дан приказ,
Не удержать супругам нас».
XIV
Они, как будто возвратились,
И зреет план уже другой –
Об Индии! Скажи на милость!
Смешно, читатель дорогой?
Добро бы, где-нибудь на ветке,
Но птичка так мечтает в клетке,
В капкан попавшийся зверёк,
И то, что век его истёк,
Ему, конечно, не понятно.
Похоже, будет так всегда:
Мы оптимисты – это да!
Нам и подумать не приятно,
Как на той крыше, вон, коту,
Что он сорвётся в пустоту.
XV
«Четвёртый раз переезжаю.
Великолепнейший дворец!
Здесь князь Куракин жил, я знаю,
И здесь комфортно, наконец.
Пишу у жаркого камина.
Над ним – прекрасная картина,
Смотрю на всполохи огня,
И просто отдыхаю я.
От генерала Лористона
Пока известий никаких.
Он был у них, и видел их.
Кутузов – редкая персона.
Нас всех тут мучает вопрос:
Ключи? Он так и не принёс.
XVI
Казаки налетают смело.
Услышать можно здесь и там:
Вступают в стычки то и дело,
И тяжко всем аванпостам.
И каждый, в общем, понимает:
Запас продуктов быстро тает.
На днях захвачен офицер.
Знакомый, кстати - де Брюэр.
С ним двадцать семь солдат, в придачу.
Вчера опять собрали нас.
Его Величество приказ
Вот-вот отдаст, и на удачу
Тогда надеяться всем нам.
Я в путь готов уже и сам».
XVII
«Всё небо тучами покрыто,
И мелкий дождь идёт с утра.
Дорога полностью размыта,
И много брошено добра.
Поскольку скверная погода,
То нет в ручьях и речках брода.
Мы то и дело строим мост,
И путь давно уже не прост.
Можайск сожжён, и много трупов.
А где-то надо ночевать.
Слуга мой выбросил кровать.
Сказал ему, что это глупо,
И впредь, без спроса, чтоб не сметь».
Нашёл француз, о чём жалеть!
XVIII
Дороги наши всякий знает.
Пожалуй, будешь сам не рад,
Когда снег падает и тает,
Дожди идут три дня подряд.
Когда не только нет асфальта,
И плит надёжных из базальта
Удобного проезда для,
А просто – голая земля.
И кто, буксуя на подъёмах,
Шестиэтажно матерясь,
Не проклинал бы эту грязь,
Мечтая оказаться дома.
Когда, в кошмарном, будто, сне,
Вода стекала по спине.
XIX
Откуда было знать французу,
Что здесь у нас, в хороший дождь,
Не то что с неподъёмным грузом,
И налегке-то не пройдёшь.
И констатировать тут можно:
Была задача архи-сложной.
У нас местами и сейчас
Увязнуть может и «Камаз».
Промашку дал тут император,
И в этом нет его вины.
Ну, отвернулся бог войны,
И не учёл он этот фактор.
Бывает и мечта не та,
И недоступна высота.
XX
А смерть свой продолжала танец,
И собирала урожай.
Шёл бой за Малоярославец:
По фронту: «Пли!» и «Заряжай!»
И оглушительные взрывы,
И были вновь не равны силы,
И ветер дым пороховой
Трепал и рвал над головой.
Земля дрожала под ногами,
Свинец визжал и пела сталь,
И, что скрывать, конечно жаль,
Что мы сейчас не можем с вами
Сквозь тьму пронёсшихся веков
Атаки видеть казаков.
XXI
«Опасно на дорогах узких.
Как скот их гнали впереди –
Несчастных этих пленных русских,
А тех же, кто не мог идти,
Пристреливали португальцы,
И на обочинах страдальцы
Лежали втоптанные в грязь.
Дорога вовсе расплылась –
И дождь три дня и сильный ветер,
И низко облака висят,
Колёса жалобно скрипят…»
Читаю я заметки эти,
И так и хочется спросить:
Зачем же пленных-то тащить?
XXII
Тут, к сожаленью, в тексте пропуск –
Местами буквы расплылись.
Читаем дальше этот опус.
Ага! Проблемы начались!
«Да, это всё невероятно!
Хоть поворачивай обратно.
Вчера передовой отряд
Попал под пуль свинцовый град.
Их смелость просто удивляет.
Сначала тихо всё вокруг,
Потом взрывается всё вдруг.
Туман ближайший лес скрывает.
Короткий и лихой набег...
Пришлось оставить пять телег.
XXIII
Мы потеряли генерала,
К тому же, до трёхсот солдат.
И подо мною лошадь пала,
Сам невредим пока, и рад.
Казаки заняли Верею.
Признаться, славная затея –
Они отрезали нам путь!
Дай Бог, пробьёмся, как-нибудь.
До двух дивизий, это точно,
На расстоянии двух лье –
Шестая, графа де Брусье,
Ещё Пино – чуть-чуть восточней,
За ней – пехота – граф Дельзон.
Подходит и Наполеон».
XXIV
Здесь триста пятьдесят повозок!
И груза, минимум сто тонн.
И где, в тени каких берёзок,
Находится сегодня он?
На дне какого водоёма
Трофеи те Наполеона?
Ведь ни во Франции, ни здесь,
Но где-то же они ведь есть?
«На крышах – скверная солома,
И ею кормят лошадей,
А лошадьми – уже людей.
И местность, будто, не знакома.
В избе лишь плохонькая печь,
И был приказ – деревни жечь.
XXV
Зарядных ящиков разрывы
Сопровождают наши дни.
И пушки иногда – с обрыва.
Зачем теперь нужны они!»
Пожалуй, знает только солнце,
В какие сброшены колодцы
С лафетов снятые стволы.
Да, кони – это не волы!
Так, на желудок-то голодный –
Не больно далеко уйдёшь.
И пропадёшь-то ни за грош,
Идее веря сумасбродной.
Отведаешь ещё сполна,
Что значит русская зима!
ПРОДОЛЖЕНИЕ - http://www.stihi.ru/2013/02/09/5431