Вижу в кухне, наяву,
Мужичок стоит в углу;
С виду не крупней кота,
И по пояс борода.
Шапка зимняя, ушанка,
Хотя в доме вроде жарко.
Простояв секунд так пять,
Стал он плавно исчезать.
Не придав тому значение,
Я забыл это явление.
(Всяко может показаться,
Если нервы расшалятся.)
Позже, в странном полусне,
Он опять явился мне.
Тут я понял: гость ночной —
Никто иной, как домовой.
Дальше вспомнил, что когда-то
Где-то слышал, будто надо
Его попросту спросить, —
Цель визита уточнить.
С ходу выпалил ему:
"Это к худу, иль к добру?"
Он в раздумье постоял,
На стол накрытый указал,
Молча скатерть на пол скинул,
И посуду опрокинул;
Всё, что было на столе,
Очутилось на ковре.
Проснувшись, был я удручён, —
Мне не давал покоя сон;
Никак не мог я разгадать,
Что этим он хотел сказать.
Однако, показалось мне,
Запало глубоко в душе, —
Сей дух пытался всё ж помочь,
Отвёл беду-злодейку прочь.
А вскоре о беде своей
Услышал я из новостей;
В них говорилось, мол, пилот
Не смог спасти свой самолёт.
Там должен был лететь и я,
Но улыбнулась мне судьба;
В тот день, когда разбился борт,
Я опоздал в аэропорт.
Тем самым он дал знак тогда,
Что обойдёт меня беда.