Мне не хочется быть казановой.
Я опасных профессий боюсь.
Ну, военным, пожарником - можно,
Казановой - тьфу! Перекрещусь!
Ведь я видел своими глазами,
Как толпа злых, беременных дам
Казанову пинали ногами
По больным, по причинным местам.
На душе стало как-то не очень...
И паршивых собак так не бьют.
Лучше пусть меня гангстер замочит,
Не раскроется пусть парашют!
О, любовник несчастный, болезный,
Чья работа: в кровать, под кровать,
Не обрядом он мог быть обрезан,
А под самое «не за что взять».
В облаках как рыдали амуры!
Стали луки и стрелы ломать.
До чего ж доведут шуры-муры!
Да простит ли его Богомать?!
Хотя, кто он? Повеса-развратник.
Ведь не фомкой он сейфы вскрывал!
Не отмычками, как медвежатник, -
Открывали, давали... Он брал.
Я - не мастер в том, не подмастерье,
Не ремесленник мелкий, кустарь.
Подбирать, распушив свои перья,
Ключ не к сердцу, а к сейфу, не стал.
Не ломился в закрытые двери,
Но входил, если кто открывал.