О, Русь моя! О, Русь седая!
О, Русь голодная, босая!
От Балтии и до Курил
Господь тебя благословил!
Леса дремучие, глухие
И гор вершины голубые,
Озера, реки и поля,
Степь, океаны и моря.
Народы жили племенами,
Из шкур одежды шили сами,
Охотный промысел вели,
Сохой не тронули земли.
Скот разводили, приручали,
Но земледелия не знали.
Грибы и ягоды порой
Сушили, чтоб прожить зимой.
Свободны эти люди были.
Им не знакомо слово власть.
Вождя из старших выбирали,
Коль надо на врага напасть.
Еще вожди народ судили,-
Ведь надо ж было спор решить.
И только им по воле племя
Суд справедливости вершить.
Во всей же жизни остальной
Вождь оставался стороной,
Поскольку у того народа
Была богатством лишь свобода.
Кровавым был девятый век,
Жестокостью народ карая,
Но появился человек,
Разрозненность объединяя.
Славян ильменских, кривичей, полян,
Племен финно-угорские угодья
Князь Киевский, достойный из славян,
Хотел взять под узду и натянуть поводья.
Но надо бы еще, мой друг, сказать
Любили Русичи на Греков нападать.
И жили Греки в страхе, в темной мгле,
На Русичами вызженной земле.
Порою дань тем племенам платили,
Чтоб души христиан напрасно не губили,
И сеяли познания зерно,
Надеясь, вскоре прорастет оно.
И проросло зерно, как христианство.
Ученье на Руси приобрело пространство.
Языческими были племена,
Ученье о Христе не свергло Перуна.
При этом азбуку народу вдруг явило
Через церковников - Мефодия, Кирилла.
Вкусили люди тот запретный плод.
Дремучий просыпаться стал народ.
Нет сладу на Руси, сплошные передряги.
Решили, что сплотить нас могут лишь варяги,
И били варварам, поклоном и челом,
Чтоб Княжить те пришли в наш дом.