Я слушаю чарующие звуки,
Их тихий, мелодичный, нежный звон...
Но видится суровый край и муки,
Что претерпел в плену безумства он -
Тот Гамлет, датский принц, страдавший тайно,
Был нежно и отчаянно любим...
Датчане думали, что это крайность,
Что зря он вечной мукою томим.
Офелия, твой стан воздушно-тонок,
Ну а глаза так полны доброты.
Смеёшься ты, и голосок твой звонок,
Дела и помыслы всегда чисты.
Но мир, в котором ты живёшь, мечтаешь,
Вдруг сделался враждебным, стал чужим,
И никогда ты, видно, не познаешь
Всех тайн измученной души.
А Гамлет был раним её сомненьем,
Её волненьем, непонятным до конца.
Как мне хотелось с искренним презреньем
Вонзить клинок, мстя за его отца.
О, эти двое, вечные страдальцы,
Творения шекспировской души!