Я у окна. А на часах - четыре
утра иль ночи, трудно разобрать.
Душою одинока я в квартире,
где все еще желают крепко спать.
Я - в одиночестве, но в шумном мире,
который пробивается сквозь наст
Тяжелого настроя в моей лире,
поднявшей ныне непосильный пласт.
Темно за окнами и даже не светает.
Но тьма кромешная по капле убывает.
А "Ленинградка" светится изгибом,
Подставив горб для очень важных дел.
Я к ней прильну с почти серьезным видом
Задам вопрос: И это ли предел?
Она становится честнейшим гидом.
Знать, у нее такой сейчас удел.
Я выбрала иль выбираю. Дом.
А получу иль получаю - выбор.
И важно выбрать ТУ сейчас дорогу,
В конце которой спросят очень строго.
Желающих учить - в достатке.
Но у меня захватывает дух.
Достали те, кто давит мне на пятки
И не дают минут передохнуть.
Читать и видеть гнусности мне горько.
Они, что саблей, режут нежный слух.
Но доставляет радость то искусство,
Которое Им послано - для слуг.
И я служить готова - бесконечно:
душе моей не проживать беспечно.
231