Морщинами исчерченная жизнь,
Глядит мне в сердце из потертой рамки.
Большой любви неписаный завет
Из бытия насмешливой изнанки.
У сладостей твоих пасхальных вкус,
А у моих ангин твои компрессы.
Я на тебя по - прежнему сержусь,
Теперь во сне. В тени ночной завесы.
Мне, бабушка, давно бы поумнеть.
Уж опытом сыта до самой рвоты.
Как ты была права, здесь, на земле,
По - прежнему проблемы и заботы.
В моих капризах тот же детский пыл.
Не ты ль ему безмерно потакала?
Когда по праздникам все накрывали стол,
А я, как правило, бессовестно сбегала.
Ты знала обо мне чуть больше всех.
И потому жалела без причины.
И разливался по квартире смех,
Прочь отметая старые доктрины.
Я как и прежде не умею шить,
По-сути, ничего я не умею.
Так трудно выжить, чтобы дальше жить!
Я в будущее не смотрю. Не смею.
Ох, как же скупо юность воздает!
У жажды жизни эгоизм в почете...
Как вкусно, бабушка, руками кушать торт,
И кутаться в твой плед в хмельной дремоте.