Вы падали на самолетах? Я падал... На ИЛ-76. В Сиэтле. Но сначала предыстория.
Любимым писателем в детстве был у меня Фенимор Купер. А потому я и мечтал совершить когда-нибудь настоящее кругосветное путешествие с приключениями и опасностями. И мне удалось это. В 1992 году.
Помню, был январь и позвонил Юрий Попсуев, дела которого я вел, как юрист, на Сахалине. Его уже нет, увы... Как и Коли Синявского, о котором тут...
- Толь, мы с Колей летим на конференцию в Штаты. Не хочешь за компанию с нами? - спросил он: упомянутый им Николай был нашим другом, а по совместительству еще и заместителем Юры, генерального директора в советско-австрийской деревоперерабатывающей фирме "ЮРЭК" на Сахалине, название которой - как и многое тогда в нашей стране - было составлено из первых букв имен учредителей ("ЮРЭК" означал Юру, Эрнеста и Колю).
- Что за конференция? – спросил я.
- Какая-то по транспортировке гуманитарной помощи в Россию...
- А чего это вас на "помощь" потянуло? – удивился я. - Вы же лесом занимаетесь, а не гуманитарной помощью! Профиль меняете?
- Да какой профиль?! Ничего не меняем! Лес – наше богатство! Помнишь плакат "Берегите лес!"? Вот и бережем, не отдаем никому! – засмеялся он. – Не каждый день приглашают с окраин в правительственные делегации! А тут пригласили! Надо до конца дня ответить Москве, кто эти трое, что поедут от всего Дальнего Востока в Штаты. Нам нужен третий! Будешь?
Ситуация складывалась комичной. В США я еще не был, а потому слетать туда, конечно, хотелось, но в проф.плане поездка виделась пустой: как и где я смогу пересечься в юридической практике с гуманитарной помощью…
- Слетать могу, - ответил я. - Но, чувствую, без пользы…
- Зря ты, - ответил он. – Правительственная делегация - это спецы банков, министерств, руководители крупных фирм. Просто познакомиться с ними интересно. Любой контакт может обернуться бизнесом! Там и американцы будут не последние… Глядишь, коммерческое предложение появится, договоримся о чем-то... Тебя подтянем оформить договорами все, - засмеялся он. – Поедем виски пить, а вернемся с контрактами!
После того разговора минуло столько лет. Сейчас легко критиковать нас за саму мысль «слетать в Штаты за контрактами», но так было, и все казалось таким логичным: вдруг кто-нибудь действительно возьмет да и подмахнет на коленке контракт-другой с нами на пару-тройку миллионов долларов! За те несколько дней, что будем в Штатах…
Сбор делегации проходил в Москве. Но вылетали мы в Америку рейсом Санкт-Петербург–Нью-Йорк. Переночевав в Нью-Йорке, отправились к месту проведения конференции в небольшой городок Провиденс на восточном побережье - в одном из самых маленьких штатов США Род-Айленде. .
Нас поселили в отеле в центре городка. Каждому члену делегации дали по огромному номеру. Открыв свой, я обнаружил на журнальном столике большую корзину с бутылками дорогих вин и виски, фруктами, виноградом, упаковками сыров, рядом стояла, книжечкой, поздравительная открытка участнику конференции…
В оставленных распахнутыми дверях появились Попсуев с Синявским (Коля Синявский был "нефтяным комсомольцем", забранным в обком КПСС, где его пытались назначить Председателем Сахалинского Комитета по физической культуре и спорта, но он отказался, заявив, что "инженер", а потому не будет руководить физкультурой области; тогда его - не подчиняемого - назначили замом председателя райисполкома на Курилы, после чего он, умный, деловой, честный, стал председателем райисполкома, затем возглавил Ленинский райисполком Южно-Сахалинска, потом и какую-то структуру Сахалинлеса. Он был моим другом всю жизнь и оставался до сих пор, но его не стало!
- А дай-ка посмотреть, как устроили тебя! – оглядел номер Юра. – Тоже стадион! Что б я так жил! – он прошел к окну и посмотрел на простилавшуюся за ним панораму. – Но у меня вид получше! У тебя - задворки, а у меня - на главную площадь вид. Красота...
- Гля, и у него корзина! – засмеялся Николай, вынув из корзинки бутылку виски. – На троих на три дня три бутылки вина и три бутылки виски... Осилим?!
- А куда мы денемся?! - улыбнулся Попсуев. - Не буржуям же оставлять! - он прошелся еще раз по номеру и остановился в его центре, покачал головой. - Дааа... Это не гостиница "Сахалин", где двоим не только в постели, а и в номере не поместиться! Ишь, кровати какие - человек шесть на каждую ляжет… - он повернулся ко мне. – Чего заглянул, Толь… У тебя галстука нет запасного? Свой забыл - не ношу ж никогда…
Я открыл чемодан и достал несколько галстуков.
- Ух, ты! – выбрал один из них он. – Как раз под мой костюм! Под этот! Отдай, а?!
- Дать или отдать? – уточнил ехидно я.
- Отдай! У тебя вон сколько! А я другой тебе куплю - какой выберешь! Выйдем в город, ткнешь пальцем - оплачу… - он поднял ворот рубахи, повязал на себя выбранный галстук и, пройдя в ванную комнату, сообщил оттуда. – Классно! Идет мне! Такой и искал…
- Бери-бери! - ответил я. – Все одно обманешь…
К слову сказать, на следующий день мы зашли в магазин, и я увидел понравившийся мне галстук. Юрка взял его и направился к кассе оплачивать, но по пути остановился…
- Ты чего это самый дорогой выбрал?! Сто долларов стоит! - повернулся он ко мне.
- Просто понравился этот… - пожал я плечами. - Ты ж сказал, какой выберешь - ткни пальцем! Вот я и ткнул, не глядя в цену... - я подошел к стойке с галстуками в магазине и стал изучать цены: они все были в районе пятьдесяти, семьдесяти пять, ста долларов, а некоторые стоили вообще по сто пятьдесят, двести и пятьсот. – Смотри! Самый дешевый почти выбрал...
Попсуев подошел и покачал головой.
- Влетел! Разорил меня свой же кореш! Но слово купеческое надо держать… - он улыбнулся. – Спи спокойно... Оплачу!
У него - красивого русским - Иванушкиным - лицом, светловолосого, постоянно улыбавшегося, легкого в общении оно получалось всегда таким нормальным, что подначки всякие воспринимались лишь со знаком "плюс"...
Этот случай вспомнился, мелькнул и пропал… А пока мы беседовали в моем номере, обсуждая первые впечатления от увиденного.
- Понял, как принимают? – выдал Николай Синявский. – По высшему классу. Все расходы взяли американцы.
- Копеечные это расходы, Коль! - прокричал из ванной возившийся с галстуком Юрка. - Да и куда им деваться?! Надежды на нас только... Я узнал уже... Тут, в Род-Айленде, одна из самых больших военно-морских баз США, на которой в годы войны столько судов было – что мама не горюй! Отсюда весь ленд-лиз шел в СССР. А сегодня они – в одном месте! - он вышел из ванной уже в галстуке. – Разоружение ж! Базу законсервировали! Вот и хотят расконсервировать! Хотя бы под поставку гуманитарной помощи нам...
Когда днем позже нас отвезли на базу, мы действительно увидели десятки миль пустых причалов, вдоль которых стояли выкрашенные в темный цвет ангары...
Десятки миль!
База была мертва... Это было самым сильным впечатлением от поездки...
Вечером в день приезда Губернатор штата дал банкет в нашу честь. Он выступил на нем с приветствием к нам и пожеланиями успеха конференции, долго говорил о гуманитарной помощи России и о том, что с нее начинаются новые отношения между двумя странами... С ответным словом выступил руководитель делегации России известный всей стране Владимир Лукин, который был в то время Чрезвычайным и Полномочным Послом России в Соединенных Штатах.
Публики в снятом под банкет ресторане было много. Она аплодировала, слушая речи главных лиц, смачно ела, пила, уверяла друг друга в дружбе и в перспективах нашего сотрудничества…
Юрка, Николай и я сидели за столом с тремя американцами. Никто из нас не знал английского – все когда-то учили немецкий. А американцы не знали русского. Но мы как-то общались с ними, хотя - убей меня сегодня - не помню, как...
Коронкой приема стали говяжьи стейки в два пальца толщиной, которые мы до того никогда не видели. Их принесли с картофелем фри на тарелках огромной величины.
- Это все надо съесть?! – удивился Николай Синявский и, вооружившись ножом, вилкой, принялся за мясо. - Какое тугое?! Едва режется, блин! И как жевать тогда его?!
Что интересно, их было действительно непросто есть: через десять минут самые сильные мышцы тела – челюстные - впервые заболели… а потому мы с Юркой сдались.
- Все, не могу больше, - выдал тот, отодвигая тарелку. – Я за неделю столько не съедаю! - и улыбнулся. - Богатая страна, однако, раз такие порции в ресторанах…
- Ерунда, - парировал доевший каким-то образом свою порцию Николай. – Давай сюда! Нельзя пропадать добру! – и, поддев вилкой ополовиненный Юрой стейк, переправил его в свою тарелку; через некоторое время туда проследовали и остатки моего мясного шмата…
Обслуживали нас за столами студенты Университета Брауна из Провиденса. По этой причине подумалось, что университет готовит специалистов сфер туризма, ресторанного и отельного бизнеса. Лишь много лет спустя я узнал, что он был одним из известнейших в США вузов с полным набором серьезнейших факультетов и входил в престижную Лигу плюща – где были восемь старейших университетов Северо-Востока США.
На приеме появился и вызвавший интерес нашей делегации сын Никиты Хрущева - Сергей, читавший в Университете Брауна лекции по истории «холодной войны». Мы окружили его и долго донимали вопросами. Он оказался обыкновенным, нормальным мужиком. Отвечал нам открыто, бесхитростно, чем вызвал симпатии. После той встречи я много лет возвращался к мысли о том, как иногда судьба швыряет нами - сын главного лица СССР, умный россиянин оказался вдруг на многие годы загнанным против воли своей на территорию врага и... читал там лекции "ни о чем" американским девочкам и мальчикам... а таких в истории России тысячи...
На следующий день нас свозили на упомянутую уже военно-морскую базу…
Днем позже началась конференция, которая продолжалась не три, как предполагалось, дня, а всего день. Стороны о чем-то сразу не договорились, и нас выселили из отеля по причине того, что умевшие считать каждый цент "гостеприимные" американцы перестали оплачивать наше проживание... Делегация улетела в Москву, а я остался. Дело в том, что мне надо было через день лететь из находившегося поблизости Бостона в Сиэтл, где меня ждал один из моих американских клиентов, что я благополучно и осуществил. Ну, а оттуда не было уже смысла возвращаться на Сахалин через Нью-Йорк и Москву, что заняло бы 25 часов суммарного лета. Проще было на остров уже прямым рейсом Сиэтл-Хабаровск, куда тогда летали наши Ил-62. Но подвернулся чартер и превратил поездку в своеобразный кругосветный перелет с двенадцатью посадками: Южно-Сахалинск - Красноярск - Москва - С-Петербург - Шеннон (Ирландия) - Гандер (Канада) - Нью-Йорк - Провиденс - Миннеаполис - Сиэтл - Анкоридж - Магадан - Южно-Сахалинск…
Впрочем, в судьбу вмешался Его Величества Случай и обычное в таких приключениях Кораблекрушение! Посадок стало тринадцать… Но тринадцатая - не запланированная - оказалась счастливой... А случилось все так.
Проведя три недели в Сиэтле и встретившись с большим количеством желающих работать с Россией американцев, я открыл там свою юридическую фирму для их обслуживания и решил вернуться на какое-то время в Россию. На счастье, появилась возможность улететь не обычным рейсом в Хабаровск, а чартерным - на Сахалин, куда летел грузовой Ил-76 с передаваемой американцами сахалинским нефтяникам гуманитарной помощью. Гуманитарная помощь преследовала меня всю поездку! Хотя, признаюсь, минеральная вода, тампаксы и лекарства с заканчивавшимся сроком действия, которые отправляли в Россию тем рейсом, называть "помощью" язык не поворачивался...
В аэропорту Сиэтла были организованы пышные проводы «помощи». Губернатор штата Вашингтон выступил с речью. После этого в самолет отправились девятнадцать представителей американской общественности - сопровождать гуманитарный груз. В глаза бросалось, что группу подбирали как и у нас в старые советские времена, с умом: в ней были негр, индеец, студент, домохозяйка, несколько бизнесменов… Возглавляла группу лоббист нескольких крупных компаний в Конгрессе США госпожа Паула Фрир. Настроение у всех было приподнятым! Радостным настроение было и у меня! Перелет до Сахалина получался бесплатным… Улыбаюсь, но было так...
Самолет вырулил на взлетную полосу и, разбежавшись, взлетел…
Я расположился на тюках с грузом вместе с каким-то русским, оказавшимся сопровождавшем рейс сотрудником КГБ. Он отыскал в грузе ящик с пивом, достал по бутылке, и мы принялись за них, но тут же попали под «мат» откуда-то появившегося летчика. Оказалось, ящик спрятал в грузе экипаж, и выпитые нами бутылки нарушали просчитанную уже пропорцию: кому-то из летунов вместо двух бутылок доставалась теперь одна, а это было катастрофой с матюками! «Спец-груз» тут же был унесен в кабину летчиков, которые пьют, оказывается, и в воздухе, так как плевать на все правила хотели...
Россия...
А мы летели тем временем. И ничего нас уже не беспокоило…
Полет длился четверть часа. Мы набрали высоту в 3,5 километра… И вдруг... Вдруг раздался взрыв… Самолет перекосило… Потом он выровнялся… Салон заволокло белым дымом… Позже оказалось - это был конденсат: забортный холодный воздух прорвался в салон, и все заволокло белым облаком… Но вначале показалось, что это дым… Замигали красные лампочки у дверей выхода! Завыла сирена: «вау»… «вау»… «вау»… Двигатели лайнера заглохли, и он стал падать… Просто па-а-а-дать!... Мы с кагэбистом вскочили на ноги, вцепившись руками в затянутый сетями и ремнями груз…
Самолет резко проваливался вниз… Раздался визг какой-то американки…
- Глянь! – крикнул кагэбист, показывая в сторону хвоста самолета…. Зад грузовика-лайнера приоткрылся и в нем показалась далекая, но приближающаяся земля…
Из кабины пилотов выполз какой-то член экипажа, пробрался к пульту управления механизмами грузового салона и стал нажимать на на нем кнопки. В результате зад лайнера не закрылся, а распахнулся - в зияющей его горловине показались постройки домов…
- Господи, - пронеслось в голове… - Спаси нас… - я погладил обшивку самолета и мысленно попросил: "Хороший! Хороший! Заводись! Пожалуйста!". В ответ на мою просьбу двигатели включились: самолет взревел, дернулся и встал на крыло, потом, постояв, вдруг снова рухнул вниз…
Двигатели снова заглохли…
Снова стало тихо…
Так продолжалось минуту...
Вторую...
Третью…
Страха не было… Это помню четко…
Была надежда... Была уверенность даже, что все обойдется, вернется на круги свои… Так, наверное, до последнего надеются на спасение и те, кто гибнет в авиакатастрофах…
А самолет все падал, планируя…
Падал…
Падал…
Я взглянул на перепуганных американцев. Взгляд выхватил лицо Паулы Фрир... Есть белокожие брюнетки: такой была и она. Но в тот миг передо мной сидела не молочная красавица, а насмерть испуганная женщина с синим лицом, фиолетовыми губами. Расширенные от страха глаза говорили, что еще миг – и она умрет.
Я кинулся к ней и принялся бить ладонями по ее лицу, чтобы привести в чувство, потом обнял, прижал к себе, поцеловал…
- Паула, - крикнул я. – Не переживай! Самолет - супер, а не шмат железа! Десантирует танки! Все будет о-кей!
Она вцепилась в меня и разрыдалась, а я опять обнял ее, опять стал ее целовать…
- Ничего! Ничего! Все обойдется… - продолжал кричать я ей, понимая, что она ничего не понимает из того, что произносил…
И чудо свершилось!
Пока мы, вцепившись друг в друга, обнимались и целовались, самолет сел! На аэродроме в Сиэтле, с которого около получаса назад и взлетал…
Это и оказалось моей незапланированной тринадцатой - несчастливо-счастливой – посадкой…
Сопровождавшая груз делегация покинула борт. Американцы спустились на летное поле и гуськом ушли в аэровокзал…
- В туалет почесали! - засмеялся вышедший из самолета кагэбист…
За нами вышли и члены экипажа…
- Чо случилось, мужики?! Чего падали?! – обратился к ним кабэбист.
Ребята молчали…
- Кто командир? – повторил он вопрос.
Один из экипажа, постарше, ответил.
- Я… Но мы не падали…
Кагэбист удивленно уставился на него.
- Как не падали?! А что это было?
Командир помолчал, но, видя, что надо отвечать, произнес.
- Разгерметизация была… Сбрасывал высоту, чтоб перепонки ушные не побило у вас всех…
Кагэбист минуту смотрел на командира экипажа, затем, набрав воздуха, заорал.
- Мать-перемать! Что ж ты не объявил нам об этом?! Мы ж там чуть… - и он пояснил, что чуть не произошло с нами...
Экипаж смерил нас безразличным взглядом и, развернувшись, в полном составе ушел в аэровокзал…
Лишь много лет спустя я понял, почему он тогда не сообщил нам об аварийной ситуации, не успокоил всех в воздухе. Переговоры записывал «черный ящик». Услышь проверяющие такое объявление по возвращению из рейса – экипаж мог лишиться премий, а то и вообще мог быть отстраненным от полетов за границу, потому что ЧП было из ряда вон выходящих: нас на высоте могло просто высосать всех из салона и разбросать над землей. А потому каждое лишнее слово обернулось бы против экипажа...
И это не зряшные опасения. 9 мая 2003 года в Конго на меньшей чем у нас высоте (2.2 км) произошла разгерметизация Ил-76, в результате которой погибло 120 человек: их высосало из салона и разбросало над джунглями... 120 военных и членов их семей...
Через пару часов самолет был проверен американскими аэродромными службами. Оказалось, что бедолага много лет летал с заводским браком: что-то было в нем перекошено, что не позволяло хорошо закрываться замкам задних люков (как бывает, пардон, перекошено у молний на ширинках брюк)... Спустя несколько часов брак устранили и самолет вновь взлетел. Совершив посадки в Анкоридже на Аляске и в Магадане, он, наконец, добрался до Южно-Сахалинска…
Так закончился тридцатый день после моего вылета с Сахалина в США…
Был ли я рад в итоге? Конечно! Я совершил кругосветное путешествие! Пусть и не на парусниках Фенимора Купера, а на самолетах… Мне были отмерены и приключения, опасности! Но я спасся! И спас красивую женщину - Паулу Фрир, белокожую брюнетку из Конгресса США: по прилету на Сахалин она вцепилась в меня и не отпускала от себе, пока там была, объявляя всем, что я - ее талисман, и если я рядом – она ничего не боится… "Анатолый - из май талысман!", - объявляла она губернатору и всем, с кем встречалась... Видно, ей понравились мои поцелую!
А что! В такие минуты надо целоваться, а не убиваться!
* Ленд-лиз – государственная программа, по которой Соединённые Штаты Америки, в основном на безвозмездной основе, передавали своим союзникам во Второй мировой войне боеприпасы, технику, продовольствие и стратегическое сырьё, включая нефтепродукты. По этой программе США, а затем и Великобритания, ежемесячно поставляли в нашу страну 400 самолетов, 500 танков, 152 зенитных и 756 противотанковых орудий, 200 противотанковых ружей, 2000 тонн алюминия, 1000 тонн броневых листов для танков, 7000 тонн свинца, 1500 тонн олова, 300 т молибдена, 1250 т толуола и прочее, а также – продовольствие.