(Миниатюры).
1.Распределение.
«…Тяжело с Москвою расставанье…
Молодость беспечная, прощай!
Милая шепнула на прощанье: «До свиданья,
Поскорей, любимый, приезжай…»
(А.Ветров).
Я уезжал первым из отделения. Друзья проводили меня на вокзал (в тамбуре входных дверей наскоро попрощался с пришедшей проводить поджидавшей меня девушкой (как узнала?), погрузили меня и огромный чёрный чемодан (такие заказывал весь курс) в вагон, я забрался на верхнюю полку и ,засыпая, думал, что вот мы и начинаем новую, самостоятельную жизнь.
Мы- это инженеры-лейтенанты, закончившие бронетанковую Академию. Учёба сделала нас достаточно амбициозными, хотя заводская практика показала, что производства мы не знаем, и военпредство- не такая уж радужная перспектива, а проходя войсковую стажировку, заподозрили, что наша узкая специальность позволит вырасти только до капитанского звания инженера-электрика танкового полка.
И вот, как выразился Геннадий Пастернак в своих байках в «Проза. ру», «стены» выпустили нас на волю, слегка ощетинившимися для отращивания перьев. Пожалуй, треть нашего отделения начала службу с войск, в гарнизонах: от юга ,где в «мочевом пузыре Родины»- Ленкоране прихорашивал и заставлял ходить своих 10 «сучек» (СУ-100) Юра Бурцев, -до Петрозаводска, куда увёз молодую москвичку Жора Райхман; и от желанного Запада, ,где плодотворно осваивали полевую форму и комбинезон Миша Усов, Валя Харламов, -до Петропавловск- Камчатского, куда был заслан Боря Фащевский.
Назначенный в ЗабВО Юра Кислёнков долго и нудно добирался поездом в Читу, в меру занимаясь вином и преферансом и думая, любуясь в окно пейзажем, сколько же есть на свете дыр, куда тебя могут засунуть.
Марку Григоревскому повезло: его распределили в Подмосковье. Но проникнувшись за время учёбы идеями гуманизма, уже через месяц он развернул не понятую начальниками борьбу за справедливость и на что-то пожаловался в Министерство и Управления. В понедельник ему вручили пропуск в военный отдел ЦК, во вторник он уже убыл для службы на Дальнем Востоке. Не угомонился, писал письма о тамошней «тьму- тараканьской» жизни приятелю- прогрессирующему диссиденту, что сыграло в дальнейшем печальную роль в судьбе Мака.
2.Осваиваемся.
В центре г.Выру (ЭССР) я нашёл штаб дивизии, где с некоторым недоумением узнал, что свободной должности зампотеха роты сейчас нет, и меня могут назначить старшим танковым техником учебной роты учебного батальона. Не зная, что это такое ( салага!), я не протестовал.
Обустройство скорое и типичное: комнатушка на двоих в досчатом отдалённом домике, принесённая старшиной постель с набитым соломой матрасом и подушкой.( Потом. по совету сослуживцев, я сходил в парк на танцплощадку, где и договорился поселиться на пару с нашим доктором в «частном секторе» и даже начал осваивать эстонский язык).
И вот уже:
«Ночь. Бездонное звёздное небо.
Луна
Городок обливает светом…
Я в холодной «дежурке» сижу у окна,
Спать солдат уложив до рассвета…»
-Меньше романтики! Не хлопать ушами! В первое же дежурство по парку (танки, САУ, автотехника) при пересменке новичку записали всю скопившуюся недостачу вёдер и т.п. Вхождение в коллектив началось.
Большинство молодых однокашников получили хлопотную должность зампотеха роты. Вот что писал, любуясь видом озера Ханка из окна квартиры дома с удобствами на улице, Боря Попович:
«…Ездил на полигон, где 3 дня бегал, не снимая шлемофон: день и ночь зовут к танкам…все спят по углам, а зампотех- под машину".
Прозорливо пел наш однокашник Саша Ветров:
«Здесь и днём , и ночью всё в работе,
А о развлеченьях не слыхать,
Лишь одна отрада,что кино в субботу в роте,
-этого гражданским не понять…»
3.Самоутверждение.
В войсках лейтенантов- «академиков» практически не было (мы- второй выпуск),отсюда настороженное к нам отношение, которое пришлось преодолеть. Так, Боб сообщил, что от подначек своих солдат он уже отучил, и ротного убедил в своих обширных познаниях, когда успешно подтянул гайку на полуавтоматике закрывания клина дававшей осечку пушки. Нужно и мне постараться. На первом же вождении (войсковые офицеры на протяжении всей службы учатся, сдают многочисленные проверки и готовятся к ним) я решил показать, что не лыком шит. Стартанул резво. Как точно описал единение водителя с машиной Кирилл Петриченко ("Стихи.ру", «Кентавр»):
«И, радостно чувствуя силу свою,
Нутром ещё громче взревев,
Я мчусь! Я взахлёб расстояние пью,
Кусками глотая рельеф».
Успешно проглотив большую часть незнакомой трассы с препятствиями, я вдруг оказался перед двумя большими воронками и решил проскочить между ними…Посаженный на днище танк вытаскивали двумя другими.
Этот курьёз почему-то убавил настороженность начальников в отношении меня, а с молодыми сослуживцами я сдружился быстро, кроме своих занятий ,брал и их «часы», когда была нужна подмена, да и мой аккордеон скрашивал совместный досуг.
Обучал я «технике» командиров танков и САУ (несколько взводов). Они учились охотно (особенно сельские ребята),и я проводил занятия с удовольствием., и результат был неплохой:. при первом выпуске отчитывается один взвод, другой- и вдруг начальники забеспокоились: слишком высокий средний балл!. Сменили комиссию, пришёл зампотех соседнего полка, и вот несколько моих отличников получают заниженные оценки ( а слабаки-пятёрки).балл становится ниже ,чем во взводах механиков-водителей, что ,по справедливости, и требовалось.
Но вот я побывал в командировке на окружном полигоне, успешно влез там в электромеханические дела на строящихся танковых дорожках ,вышках управления и т.п. и по просьбе полигонного начальства был переведен туда (приказ зачитали по телефону) в качестве начальника танковой директрисы.
Признаки «салаги» были успешно ликвидированы.