Однажды зимнею порою
Хмельного зелья выпил я,
И поздней ночью под луною
Бродил один вне бытия.
Вопрос, казался мне извечный,
Что бросил в ночь: «Доколь парить,
Изволь с дороги бесконечной
На землю, Боже мой, ступить?»
И Глас ответил: «Человече –
Творенье божие – не Бог!
Не ты ль взвалил себе на плечи
Тяжёлый крест и изнемог,
Не ты ль заботами загружен
Порывам ветреным внимать,
Или последний скромный ужин
Врагу голодному отдать?»
И Глас исчез. В холодной ночи
Свисала блудная луна
И мне печальному на очи
Бросала мутный свет она.
Придя домой голодней волка
Вино в бокал я щедро влил,
И пил, но нет в бокале толка,
И всё, что было, я забыл.
И думать лень, и я не смею,
Но, встрепенусь, как будто вдруг,
Бесстрастьем истины болею,
Ищу во тьме исток наук?
Но остывая понемногу,
В свой быт заезженный вхожу,
И вновь вино, и речи с Богом,
И совесть пьяную стыжу.