Покаяться может не всякий,
Лишь тот, кто о чести наслышан.
Они с топорами – вояки,
А стоит прижать - и не дышат.
Лишают почета и званий,
За то, что посмел слово молвить.
В роду у него, мол, армяне,
Пришел он их волю исполнить.
Раскаянье им незнакомо,
Им проще на ложь опираться.
Нацизм там оправдан законом,
А значит легко оправдаться.
А в «Каменных снах» нет нацизма,
И книгу хоронят с крестами.
И высшая форма цинизма –
Там автор заброшен камнями.
Кричат о каких-то успехах,
Что, мол, толерантность в почете.
На деле, сплошная потеха –
За скрытым армянством в охоте.
Роман рассказал правду злую,
Армян изощренно губили.
В кострах поджигали вживую…
Неужто об этом забыли?