К 70-летнему юбилею победы над фашизмом
По архивным материалам фронтовика Виктора Николаевича Кудинова
От автора
Поэму «День Победы 1945 года» я написала по архивным материалам моего отца, фронтовика Виктора Николаевича Кудинова (1 октября 1922г. – 24 марта 1998г.), воевавшего на Ленинградском фронте. Виктор Кудинов родом из Херсонской области, села Зеленое Нижнесерогозского района. Его семья была вынуждена уехать с Украины незадолго до Великой Отечественной войны. Школу заканчивал в Рузском районе Подмосковья, в поселке Колюбакино в 1941 г. Затем – лейтенантские курсы в Кемерово, откуда сразу попал на Ленинградский фронт. Боевые сражения, тяжелые ранения, госпиталя, многочисленные операции, долгое лечение… После войны ; курсы переподготовки в Кучино, под Москвой. Весной 1946 года Виктор Николаевич знакомится с Ниной Евсеевной Заремба, студенткой Первого Московский Ордена Ленина медицинского института. Знакомство и брак молодых людей предопределили их переезд из Москвы в Великий Новгород, куда Виктора Николаевича направили в областной военкомат для дальнейшего прохождения службы – так складывалась судьба моих родителей. В облвоенкомате Виктор Николаевич работал с призывниками, с офицерами запаса, долгие годы занимал должность начальника третьего отделения. Награды: орден «Красной звезды» (1943г.), медаль «За оборону Ленинграда» (1945г.), медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне1941-1945г.г.» (1945г.), медаль «В память 250-летия Ленинграда» (1957г.), орден «Отечественной войны II степени» (1985г.), медаль Жукова (1996г.). Последнее воинское звание – подполковник запаса (1972г.). С 1973 года работал в гражданских организациях Великого Новгорода. Мама, Нина Евсеевна Кудинова, как пришла в речное пароходство в 1947 году, так и отработала там всю жизнь. Она более тридцати лет была бессменным главным врачом Водницкой санэпидстанции СЗРП (Северо-западного речного пароходства).
Мама – врач, папа – военный; в Великом Новгороде они прожили вместе пятьдесят с лишним лет… В настоящее время осознаю, что образы моих родителей, которых давно уже нет на свете, мысленно не покидают меня. В самые трудные минуты жизни обращаюсь к ним, к памяти о них. Особенно отчетливо образ моего отца встает каждый год 9 мая, в День Победы. В этот день моя память обостренно призывает его: знаешь, папочка, я тебя очень люблю, никогда не забываю и не забуду, ты для меня – самый лучший, самый дорогой и родной. День Победы – это наш праздник, и, прежде всего – твой, твоих ушедших и уходящих друзей. Так порадуемся вместе этой Победе, этому торжеству справедливости в нашем народе, так будем вместе и в этот день, и в другие дни, пока продлится жизнь. Пусть при этом твоя правда не отступит в тень забвения, а твои дела будут продолжаться в людях и в делах нашего времени.
Да будет так!
* * *
Виктор Николаевич Кудинов,
Мой отец, недолго воевал,
После ран, врачей и карантинов
Очень трудно на ноги вставал.
Раньше срока он войну закончил,
Редкий случай – оказался цел;
Хоть Победу встретил не на фронте,
Но в строю остаться он сумел.
После той Победы долгожданной
Пятьдесят три года он прожил;
В Новгородском облвоенкомате
Двадцать с лишним лет он прослужил.
С фронта лейтенантом возвращался.
«Вырос» до майора – и привет!
Он майором долго оставался,
И прошло почти шестнадцать лет,
Чтоб привыкнуть к «вечному майору»…
Наконец смирился и привык.
Остальные – те привыкли скоро,
Опасаясь мыслить напрямик,
Следуя указке прежних правил,
Соблюдая «букву» и закон,
Тот закон, который миром правил
С предвоенных сталинских времён.
Слишком властным оказалось время,
Время наших дедов и отцов,
И война не рассчиталась с теми,
Кто сбивался в стаи подлецов,
Выдавших себя в конце концов!
…Только даже если год от года
Медленно рассеивался мрак –
Разве может сын врага народа
Быть уверен, что он сам не враг?
Вряд ли станет он кричать с надрывом:
«Правда, мол, доказана давно!»
Жизнь – прорыв над бездной, над обрывом,
Кадры беспощадного кино…
…Мне тогда всё было непонятно,
Но теперь – чего уж не понять:
Звания высокие – приятно,
То ли воевать и умирать?!
…Через пару лет на заседаниях
Вышел дополнительный Указ:
Тех фронтовиков повысить в званиях,
Кто служил, кто не ушёл в запас,
Но с войны за десять лет служебных
Продвижения не получил.
Папа – наконец-то – подполковник!
…Через год – в запас он уходил…
Ну и что? Полковник или маршал,
В прошлом – лейтенант или солдат,
Молодость свою отдал на марше,
Послужить стране своей был рад.
Звания – ведь это как придётся:
Кто – получит раньше, кто – потом.
Ну а кто-то званий не дождётся
Никогда… Но всё-таки притом:
Для Отчизны нет сынов дороже,
За неё проливших пот и кровь
Бескорыстно, без расчётов сложных
И в сердцах, горячих и тревожных,
Сохранивших к ней свою любовь!
***
…Так отец и «вышел на гражданку».
Вслух – при мне – о том не рассуждал,
Полюбил охоту и рыбалку,
Да друзей своих не забывал.
А работал он в тех учрежденьях,
Где трудился дружный коллектив;
Словно символ вечного движенья,
Был проворен и трудолюбив,
Пунктуален – часто до смешного…
Музыку прекрасную любил,
Живопись, кино, искусство слова –
Ко всему душой причастен был;
Строго нас воспитывал с братишкой,
Маме был опорой и стеной.
…Жить спешил – и жил без передышки
В чётком ритме, заданном войной.
***
…Может, я когда-нибудь составлю
Боевую летопись отца,
Доблестных друзей его прославлю,
Долг свой исполнявших до конца,
Командиров ротных или взводных,
Тех, кто за собою в бой вели,
Тех героев, истинно народных,
Тех богатырей родной земли,
Кто под Ленинградом осаждённым
Жизни молодой не пощадил,
Вместе с миномётом раскалённым
Слаженной, единой силой был,
Кто, по локти в пласт земли врастая,
Заслонил страну свою тогда.
Их отвагу даже смерть лихая
Не сломила в грозные года!
Большинство – в земле, в могилах братских...
Не расстались с Родиной своей.
Только в письмах фронтовых, солдатских
Правда их дошла до наших дней.
Эта правда – горькие пилюли –
Вместо орденов или наград…
Моему отцу достались пули
Да ещё осколков чёрный град.
Шея, ноги, плечи, грудь – навылет –
Всё прошито. Жизнь, уже пора?
Двадцать лет всего – и чтоб убили?
…Бой прошёл. Отца похоронили
В братской, наспех вырытой могиле,
Как других, кто жил ещё вчера…
***
А вчера! В короткой передышке,
На ходу устроили привал.
Папочка играл бойцам на скрипке,
Друг его свои стихи читал.
Покурить, перекусить – успели,
Да в глаза друг другу посмотреть…
Что теперь? Три парня уцелели,
Три из сотни – так решила смерть.
Девяносто семь... и с ними вместе
Мой отец... Но – радостный момент:
Вспомнили на этом самом месте,
Что у папы важный документ,
Кажется, в кармашке гимнастёрки!
Раскопали. Как так? Смотрят, жив…
Положили рядом на пригорке.
Командира кликнули: «Держи
Документ, отчёту подлежащий».
Санитара кликнули – скорей!
…Продолжался подвиг настоящий
Много, много месяцев и дней,
В общем – более полгода встряски,
В переездах и в госпиталях…
Операции и перевязки –
Это как жаровня на углях.
Резали, осколки вынимали,
Тридцать раз осколки вынимали,
Заново осколки вынимали,
Зашивали, резали опять.
Потерпеть просили; объясняли,
Что наркоза нет и негде взять.
Папочка терпел… Но что терпение,
Если уж нога «шутить» взялась?!
Что за «шутка» бомбой взорвалась?
Ну, держись: гангрена началась…
Нет лекарств! Какое тут лечение?
У гангрены – «чумовая» власть.
Как же быть, что делать? А гангрена
Всё кроила, да на свой манер:
Ногу от ступни и до колена
Разъедала, поднимаясь вверх…
Ногу ампутировать – и точка!
Папа отказался наотрез:
«Без ноги я жить не стану точно,
А с ногами – жить не надоест».
Папочка, мой Витенька Кудинов,
Самый младший сын в большой семье,
Знал, что настоящие мужчины
Не склонят себя к такой судьбе,
Чтобы ноги были – деревяшки,
А рука – опора костылю.
Дал врачам расписку на бумажке:
«Ногу не отдам и боль стерплю,
Зубы стисну – делайте, как надо,
Чтоб я не остался без ноги!»
…А калеки были – сплошь и рядом.
Нет! Стоят под койкой сапоги,
Значит, он наденет их когда-то.
И надел! И сёстры, и врачи –
Весь медперсонал из медсанбата –
Удивлялись стойкости солдата,
Продолжали раненых лечить.
…Значит, что же, точно подлечили?
Можно в строй? …Да в первые же дни
Трижды похоронку получили
Мама и сестра, и всё ж они
Вообще не верили, что Витя…
Вдруг пришло письмо – ну, отлегло!
Сам пришёл не сразу. Но смотрите:
Жив-здоров, всё вроде поджило.
И на фронт уж больше не послали…
Час пробил – настал конец войне.
…Позже офицеры вспоминали,
Как все были рады той весне!
***
Да, однополчане не забудут
Сорок пятый май и тот салют,
Тех утрат, что ждали их повсюду,
Песен тех, что до сих пор поют…
Папины друзья-однополчане
Слишком много вытерпели бед.
Перед ними плыли, как в дурмане
Испытания нелёгких лет.
…Сорок третий год был самым страшным –
Переломный, поворотный год,
Рвущий жилы сильным и отважным
И войне диктующий исход.
Все фронты от крови почернели,
А в тылу народ изнемогал.
Оккупанты точно озверели
И спешили разыграть финал.
Ленинградский фронт – такое пекло,
Где итог предвиделся один…
Но сопротивление окрепло;
Зов Победы призывал из пепла:
«Поднимайтесь, ваша цель – Берлин!
Лётчики, подводники, танкисты,
Дрогнул враг – пора покончить с ним.
Пехотинцы и артиллеристы,
Следуйте за знаменем моим!»
…На Берлин – хватило сил и духу,
И раздавлен враг в своём гнезде.
Мир! Победа! А теперь – разруху
Надо преодолевать везде,
Где фашист прошёлся сапогами,
Обогреть сирот, утешить вдов...
Да заняться мирными трудами…
Воинам ли бегать от трудов?!
И трудились, рук не покладая,
На полях, на стройках и в цехах,
Из руин Отчизну поднимая,
На своих израненных плечах.
Может быть, на фронте было легче…
Дед недавно вышел из тюрьмы…
Что легло на бабушкины плечи –
Дал бы Бог, чтоб не узнали мы!
***
…Годы шли. Отчизна поднималась
На глазах – осилила, смогла;
Планы методично выполняла,
Новые программы составляла,
Поправляла старые дела;
Флаг победный вниз не опускала,
Но Победный День не отмечала...
А Победа к памяти взывала
Целых двадцать лет! …Пора настала –
Справедливость восторжествовала.
И с тех пор страна на том стояла:
Каждый май Победу отмечала,
Каждый май нас на парад звала.
А пройдёт парад – наступят будни;
Через год готовь другой отчёт…
Вот и вождь сменился на трибуне –
Призывал поверить в «новый взлёт»…
Впереди – броски и достижения.
Серп и молот укрепляют строй.
Только иногда пройдут волнения,
И опять войска стоят горой.
…Папа реагировал спокойно
На происходящее вокруг:
«Главное – вести себя достойно!»
И ещё: «Терпение – наш друг!
Надо философски относиться
Ко всему, что изменить нельзя!»
Время шло и шло… Менялись лица,
Появлялись новые друзья,
Но принципиальность оставалась
Самым главным качеством отца.
Эта норма жизни не менялась
Никогда – до самого конца…
…Раны беспокоили, бывало…
Да отец лечиться не любил.
Мама – врач, она не раз вздыхала:
«Только бы не хуже!» …А светил
Новой медицины кто научит
Такту, деликатности? …В наш век,
Скоростной, расчётливый, могучий,
Кто заметит точку на канве
Или каплю крови на траве?
***
…Десять лет... и двадцать проходило
То не торопясь, а то скачком.
Понимаю, многим трудно было
Пребывать в движении таком:
Целину и Космос покоряли,
Зарубежный мир опережали,
Замыслы научные внедряли,
Вымыслы и факты тасовали,
«Заливая воду в решето»;
К совести и долгу призывали,
Коммунизм построить обещали,
Только вот когда? Не знал никто.
…Люди – это масса судеб разных,
Мир – водоворот страстей людских.
Для кого-то он – весёлый праздник,
Для других – путь скорби и тоски.
Кто-то верит, кто-то протестует,
Кто-то продолжает «свой полёт».
Кто-то на воде круги рисует,
Кто-то жизнь за это отдаёт…
В «решете вода» не задержалась…
Повороты рек не удались.
Где ж Победа? С кем она осталась?
С теми, кто связал с Победой жизнь!
***
…Тридцать лет минуло. Постепенно
Все привыкли к миру. Мир привык
К нашей суете и жизни бренной,
Склонной к переменам в каждый миг.
Внешний фронт – война в Афганистане.
Тучи, гром – грядёт война в Чечне...
Трения, конфликты «в общем плане»
Медленно ползли по всей стране –
Взрывы и орудия гремели,
Сотрясали гневною волной,
Только мало общего имели
С той Великой, праведной войной.
***
…Сорок лет – и восемьдесят пятый
Властно встал: Чернобыль впереди!
Прошлые и новые солдаты,
Рядовые, взводные, комбаты
Налегли – и судьбы их чреваты…
Но опять же: долг и память – святы;
В День Победы – души их крылаты,
Сердце веселей стучит в груди.
Что мы – без такого Дня, который
Обращает к прошлому лицо,
Сглаживает трения и споры
И взывает к именам отцов?!
…Бег десятилетий непрестанный
Что-то изменял в большой стране,
Но, напоминая постоянно,
Не давал забыть о славном дне.
Снова перемены предстояли,
Снова: то – подъём, а то – провал…
Только День Победы почитали,
Каждый год его с надеждой ждали,
Каждый год он снова наступал.
***
…Девяносто первый год невольно
Целый мир встревожил и потряс.
Всё к тому и шло, но было больно
Выставлять оценки всякий раз,
Если речь о прошлом заходила…
Здравствуй, незнакомая страна!
Вот куда судьба поворотила…
В новом «решете вода» бурлила –
В этот год страна не победила,
В этот раз была побеждена.
…Папа, как же так? Союз Советских…
«Нет! Россия больше и важней
Представлений – взрослых или детских –
И амбиций кадровых вождей.
Что мы – без такой страны, с которой
Будем вместе падать и вставать?!»
…Как нам жить? Ответ нашёлся скоро:
Вместе умирать и побеждать.
…Подождём и с данностью смиримся,
Если жить на Родине хотим.
Прошлыми победами гордимся,
Ну а то, с чем мы не согласимся,
Времени на откуп отдадим.
***
Девяносто пятый год. Победа!
С сорок пятого – полсотни лет.
Эти годы не прошли бесследно
Для людей, оставивших свой след
На земле, на небе, под водою –
В той войне, что далеко ушла…
Сколько их ушло, не с поля боя,
А из жизни... Тяжкие дела!
Всем, кто воевал, – почёт и слава!
Мой отец был жив… Друзей его,
Да и самого его, держава
Отмечала в этот день по праву:
Юбилей, большое торжество!
В этот день – всё празднично и ярко:
Чествовали воинов живых,
Поднимали за погибших чарку,
Если б не они – то всё насмарку;
Вариантов не было иных.
И Победа кубок поднимала
С именем Георгия святым,
Этот славный праздник осеняла
Знаменем торжественным своим.
***
…В нашем доме в радостном волнении
День Победы, словно день рождения,
Отмечали кругом небольшим.
Папа был в особом настроении
И с утра в военкомат спешил.
Помню, как на встречи собирался,
Доставал медали, ордена…
А когда обратно возвращался,
Не всегда расскажет, с кем встречался,
В ком и до сих пор кричит война…
Вообще, рассказывать о фронте
Папа откровенно не хотел.
Иногда – три кратких слова вроде:
«Некогда, оставьте, много дел!»
Топь… Болота… Лыжная бригада…
Миномётный полк – уже потом…
…Если чудом вырвался из ада,
Если жизнь осталась, как награда, –
Очень трудно говорить о том.
Но зато десятки фотографий
Сохранили подвиг на века,
Да десятки тысяч биографий –
В будущее – красная строка.
И на снимках встречи отразились,
Чтоб потом, в грядущие года,
В ветеранов правнуки влюбились
И равнялись бы на них всегда.
***
…Их всего-то трое и осталось,
Тех, кто вместе с папой воевал,
Тех, кого заботы и усталость
Не сумели срезать наповал.
…Я смотрю на них, на настоящих,
Тех же, только пожилых слегка,
С гордостью у знамени стоящих
Своего гвардейского полка,
Своего полка, двадцать восьмого,
Миномётного – и смерть врагам!
Всё, что было в жизни дорогого,
Сохранили… Мне отрадно снова.
Эту память – смерти не отдам.
***
Если б кто-то пожелал вернуться
В ту войну, в те месяцы и дни,
Снова захотел бы прикоснуться
К огненным страницам, то они
Обожгли б разгневанной волною:
Для чего былое ворошить?
…Мы не можем изменить былое,
Будущее – в силах изменить.
Станем в этом деле непреклонны,
И задача наша – наперёд
Помнить всех героев поимённо,
Воздавать им славу и почёт.
***
Виктор Николаевич Кудинов
Умер так же, как и воевал:
Не любил болеть и мучить ближних,
Боль переносил – как бремя жизни;
Лёг, уснул, а поутру не встал.
Жизнь прожил без жалоб и подпорок,
Смерти не отдался целиком...
Я привыкну к этому нескоро,
Для меня он не был стариком.
Умер… Так умели наши деды
Уходить, доделав все дела.
Скоро – юбилейный День Победы,
Та Победа вместе с ним пришла!
Май 2004 г., в редакции от 20 августа 2020 г.