Не хочется о роковом конце,
но мысль иглой вонзается в беспечность
о том, как робко заиграют свечи
огнем на неживом моем лице.
Меня не тронут слезы и молитвы.
Не вздрогну даже уголочком губ.
И для меня не будет духовитым
на доски гроба изведенный дуб.
Врагам на радость, на беду друзьям
слез чистых и притворных не увижу,
но никого молчаньем не обижу.
Бездушие прощают мертвецам.
А если рядом, в платьице суровом,
любимой доведется горевать,
а я утешить не смогу и словом...