Даже чёрная полоса может стать взлётной (с)
Когда внутри застыла тьма,
Когда угас последний лучик
И стала вечною зима.
Когда никто уже не включит
Тебе с порога фонаря;
Когда безверием отравлен
И, мёртвым пламенем горя,
Ты сам с собой на бой отправлен.
Когда, пылая без души
Желанием безликой мести,
Готов остатки сокрушить
Лишь потому, что ты не вместе
С тем миром, что отверг давно,
Не поделив его с собою,
Решив, что всё уже равно
Под этой бездной голубою…
Когда от бывшего тебя
Остался только голый разум,
Когда, не веря, не любя
Ты, всё же, снова, раз за разом
Сложить пытаешься одно
Лишь слово из осколков острых
От тех зеркал, что всё равно
Не превратят фантазий пёстрых
В бесцветный саван редких снов,
Что дни распорют на квадраты
Краплёных карт, ненужных слов,
В потёках лжи подушки мятой…
Когда ты таешь, изнутри
Себя отчаяньем терзая,
И синим пламенем горит
Твоя душа, вовек босая…
То вдруг рождается она
Из боли в левом подреберье,
Где ноет давняя вина –
Там, между «верю» и «не верю»,
Вскрывая кокон изнутри,
Трепещет робко пара крыльев,
А рядом, тут же, посмотри:
Вторую Боги прикрепили!
И вот, палитрой влажной, вдруг
На свет является оттуда,
Из ковшиком сведённых рук,
Вполне обыденное чудо.
И целый мир в фасетках глаз,
И нежный пух на лапках цепких…
И больше нет никчёмных фраз –
Застыли каплями на ветках,
А боль и злость тоскливых слёз
И страх – до бегства от свободы –
Рассветный ветер вдруг разнёс
И растрепал по небосводу.
И горечь от былых потерь
Вдруг стала и светлей, и суше…
И даже кажется теперь,
Что хрупкий замок твой разрушен,
Что ты построил изо льда –
Старался ж, ладил и лелеял!
Смывает талая вода
Тупых зазубрин галерею.
И застарелая вина
Развоплощается в беспечность…
Вот так рождается Она –
Как анаграмма слова «ВЕЧНОСТЬ».