В истории еще не знали,
Чтоб добровольно племена
Власть над собою отдавали,
Раздора сея семена.
Норманы Русь уж воевали,
Чудь и Словен собой подмяли
И правили уж много лет,
Не нанося народу вред.
Дань легкую им Русь платила,
Их справедливость оценила
И, чтоб беды от них не ждать,
Призвали Русью управлять.
Старейшина Новогородский
Достопочтенный Гостомысл
В монархии увидел силу,
В монархии увидел смысл.
Три брата, три известных Князя,
Заморских три богатыря
Приехали по зову русич
Подмять Россию под себя.
Одним из них был Рюрик славный:
Умен, силен и не тщеславный.
Орлиный взгляд, в плечах сажень
И светел был, как ясный день.
Другого звали Синеус.
Был смел, отчаян и не трус,
Коня он ставил на дыбы,
Был баловнем лихой судьбы.
И младший брат его Трувор,
Огромен, словно кручи гор.
Под ним, дрожа, буланый конь
Копытом высекал огонь.
Ещё читатели чтоб не забыли,
Друзей с собою притащили
В Россию из страны чужой.
Их Рюрик наделил землей.
Так Рюрик начал Русью править
И ратный подвиг русский славить,
И темный подводить народ
Под правил и законов свод.
Сам Рюрик в Новгороде правил.
Законы новые творил,
А Синеуса и Трувора
Служить в других определил.
На Белом озере чухонцы
Дома возводят, пилят брус.
И правит землями в округе
Брат средний, храбрый Синеус.
В Изборске Трувор младший правит,
Суд благочестия вершит -
Коль не виновен, не накажет,
А коль виновен, то казнит.
Сам Рюрик не любил сражаться,
Любил охоту, дань сбирал.
А коли надо было драться,
Он братьев младших отправлял.
Прошло с тех пор всего два года.
Роптать начали средь народа.
Хоть Русь землицей приросла,
От смуты все же не спасла.
Вот так, плоха иль хороша -
Загадка Русская душа!
Любому не дано народу
Понять загадки той природу.
Трувор и Синеус прекрасный
Ушли из жизни в день ненастный.
Три дня дождь слезы скорби лил
На холмики у двух могил.
В народе, между тем, судили,
Что братьев просто отравили.
Негоже варварам служить,
Свободой надо дорожить.
Жил в Новогороде Вадим.
Был храбр, силен и нелюдим.
Он сеял смуту и раздор,
За что посажен был на кол.
Все сотоварищи его
Лишились крова своего.
Петля на шею, острый кол -
Таков суровый приговор.
Прошло еще немало лет,
Много одержано побед.
Кто мастером был ратных дел,
От Князя получил удел.
Но были те, кто не в фаворе,
Их зависть чувствовалась во взоре.
Аскольд и Дир на юг ушли -
Константинополь впереди.
Империи служить хотели,
Но не дошли, но не сумели.
Пред ними на холме предстал
Град Киев, словно пьедестал!
Там Днепр широкий воды нес
И камышом покрыт был плес.
Челны туда–сюда сновали,
Ладьи по волнам пробегали.
Аскольд и Дир вошли в тот град,
Чтоб править много лет подряд.
Войдя в него, они узнали,
Что дань Хазары учреждали.
Но войско славное собрав,
Норманов к помощи призвав,
Хазаров-хищников отбили
И власть свою провозгласили.
А Малороссии в века
Открыла путь лишь их рука.
Походы ратные вели
Все с прибавлением земли.
Восток всегда загадкой был,
Восток всегда к себе манил
И восхищал всех красотой
Наживы – сладостной мечтой.
А Византийские брега
Устали отражать врага.
В Константинополе рассвет
Предвестником был страшных бед.
Аскольд и Дир мечтой пленЁны,
На подвиг ратный обречЁны,
Готовят струги и ладьи
К походу, ждет что впереди.
Отчалит флот от Киев – Града,
И войска славного армада
На юг, к турецким берегам,
Навстречу морю и ветрам.
К Босфору дальний путь лежит
Молва вперед судов бежит.
Огонь и меч народ разят
И ни кого уж, не щадят.
Повсюду стоны, детский плач,
Уж приближается палач.
Константинополь весь в крови
Не ждет пощады, ни любви.
На бога только уповать,
Лишь в нем спасения искать.
Народу, что попал под меч,
Господь поможет жизнь сберечь.
Царь Византийский Михаил
О ризе Фотия просил.
Пусть через ризу Божья мать
Сумеет варваров прогнать.
И Патриарх ту ризу взял,
С молитвой к небу взгляд поднял,
И ризу в море опустил,
Прося у моря бури сил.
Вдруг тучи к морю набежали,
Волну огромную подняли
И унесли в пучину вод
Жестокий, беспощадный флот.
А те суда, что уцелели,
Вернулись, не достигнув цели.
Таков был божий приговор
И первый русичей позор.
Аскольд и Дир потом просили
Империи святых отцов,
Чтоб в христианство обратили
Всех киевлян, вплоть до юнцов.
На этом Киев мы оставим,
Оставим Киевскую Русь.
Но, вспоминая об Олеге,
Я снова к Киеву вернусь.
От Волхова и до Оки
Стоят Хазар степных полки
И, соблюдая свой обряд,
Красивых женщин полонят.
Дань собирают, села жгут,
Где дань им малую дают.
Младенцев в рабство отправляют,
А тот, кто стар, тех убивают.
Их долго Рюрик воевал
Пока с позором не прогнал,
В Ростове, в Муроме их бил.
Весь край от них освободил.
Ефанда, Рюрика жена,
Была Норвежская княжна.
И кровь Норвежских королей
Дарила трезвый разум ей.
Ефанда – женщина блаженная,
Судьбой на брак благословенная,
В ночи дар божий приняла
И князю сына родила.
Князь и Княжна уж имя дали,
Героя - Игорем назвали,
Наследником всея Руси.
От бед Господь его спаси!
Был у Ефанды брат - Олег.
Нормандии покинув брег,
Он честно Рюрику служил
И дружбой с Князем дорожил.
А Князь себе, как самому
Лишь только, доверял ему.
И потому никто другой
Быть правою не мог рукой.
Семнадцать лет Князь Русью правил
И Русь в сражениях прославил.
На Ладоге врагов он бил
И на Онеге истребил.
На смертном он лежит одре,
Господь зовет его к себе.
И вот теперь, в последний раз,
Олегу он дает наказ.
Чтоб дальше славить Русь в века
Смогла Олегова рука.
А когда Игорь подрастет,
В свои пусть руки власть возьмет.
Ушел из жизни светлый Князь
С семьей, и близкими простясь,
Могила поросла травой,
А Русь наполнилась молвой.