7

      
06.01.90. Спасаю второго человека. Вторым оказался Анатолий Филиппович Чиков. Я с вечера  не собирался завтра ехать и сказал ему, что, наверное, не приеду, хотя он просил привезти  пять поэм из моей рукописи. Он еще раз их посмотрит, чтобы я не ошибся при их издании, чтобы мне потом не было стыдно за себя, а ему – за то, что он мне не указал на ошибки. Утром проснулся и решил ехать, но последние стихи для рукописи не отпечатаны ещё.

Я взял полностью рукопись книги «Очнувшийся однажды», первый экз., и третью книгу Н.А. Бухарина – показать, что и я такую же хочу и могу издать, то есть издать то, о чём он мне постоянно твердит.

Пришёл на автобусную остановку, в 11-57, а автобус только что ушёл. Следующий – 12-20. Я взял картошки для Анатолия Филипповича. Может, кто захватит… 12-20 - с лыжами идёт Бухарин. После обычных приветствий и вопроса, куда я собрался, он говорит, что готов поехать со мной. Я согласился пойти с ним к нему домой, чтобы он переоделся.
- А ты купи ещё Геркулеса для Анатолия Филипповича.

Я опять согласился и пошёл в магазин. Купил. Пришёл к Бухарину. Он был уже в костюме, доложил мне ещё картошки по моей просьбе и начал звонить в Реммаш, куда уже уехала его жена. Сказал, что позвонил сам Чиков, что-то у него произошло -  и просил приехать. Что произошло? – он не знает. Жена отвечает, что она тоже хочет поехать. Он говорит: «Приезжай туда». Подошёл автобус, и мы поехали.

Зашли к Турухину. Его нет в ДК. Пошли к Чикову. Анатолий  Филиппович стоял на крыльце. Нахохлившийся воробушек! Поздоровались. Стали говорить. Критиковать порядки в стране и в городе. Шумно. Человек, идущий мимо нас в подъезд, поглядел на нас особенно внимательно и – … подозрительно. Мы пошли в квартиру. Открыли дверь – нечем дышать. Я сразу на кухню. На плите стояла кастрюля с горохом, газ  включён, но не горел. Видимо, закипев,  содержимое переполнило  кастрюлю и залило огонь под ней, газ продолжал поступать через горелку в плите и заполнять помещения квартиры. Мы открыли двери и форточки, а Анатолий Филиппович даже не почувствовал его запах.          

Затем Бухарин подарил ему свою книгу «Вечерний звон». Читали и слушали новые стихи. От Чикова пошли к Сосину. У него температура с вечера, а жена уже неделю на «больничном». Выпили мы с Володей по чашке кофе, Бухарин – чашку чая. Володя читал свои стихи, сказал, что идут разговоры об открытии в Загорске литературного объединения, вести которое должен преподаватель Литературного института. Согласие с обеих сторон получено. Решается вопрос зарплаты.

Среди недели позвонил Чиков.
        - Нигде нет картошки. Холодно.
- Ладно, привезу!

Через  день звонит, вечером  -  меня нет (слушала  дочь), утром – меня нет (слушала жена) – она тут же позвонила мне на работу и сказала, что их тревожит его голос.

На мой вопрос он спросил прямо:
       - Когда привезу картошку?
       - Или в субботу или в воскресенье – был ответ.

Но в пятницу 22.12.89. я позвонил утром и сказал, что еду.

Когда пришёл к нему, у него включён проигрыватель и звучит классическая музыка. Он вполголоса мне начал читать свою сатирическую поэму, студенческую, переработанную, о борьбе с бюрократами и про собачку Тобика. Я попросил его выключить проигрыватель, чтобы не мешал слушать. Он выключил, но при этом заметил, что надо говорить тихо, иначе подслушают соседи...

В воскресение 24.12.89. он позвонил и сказал, что сочинил балладу о женщине, которая вырастила поросёнка, а его украла и съела милиция, поступив так безнравственно с женщиной, которую она обязана охранять. Потеря нравственных устоев!

Брат Борис жил в городе Хотьково, но с ним он не общался. Брат много пил, и, видимо, Анатолий Филиппович имел в своё время от него большие неприятности. И однажды их пути разошлись навсегда. Я встретил его в тамбуре электропоезда «Москва  - Загорск». Щуплый мужчина небольшого роста в помятой невзрачной чёрной одежде. В хорошем под-питии. Еле-еле держался на ногах. Не помню сейчас с чего, но он мне представился: «Чиков. Брат в Загорске – известный поэт».  Я ответил, что брата знаю. Заговорили о стихах. Но что конкретно – память не сохранила. И вскоре он вышел - на станции Хотьково. И больше я его не встречал…

15.06.90. Сегодня подарил васильки Анатолию Филипповичу – целый букет. Пусть на-поминают ему поле свободное, широкое, вольготное. А он мне подарил свою книгу «Стихотворения» и при этом заметил, что тебе ближе на данный момент Белла Ахмадулина и Андрей Вознесенский. А ещё с обидой заметил, что, кроме меня, его никто не поздравил с Днём рождения. Забыли?!

Надпись на книге: «Собрату по перу поэту Ивану Кудрявцеву с пожеланием издать свою книгу в Москве, стать знаменитым и вырастить на фазенде ещё один ландыш. Дружески от автора. А. Чиков.
15 июня 1990 года.
г. Загорск».

Эта надпись напомнила лето, год не помню, когда мы с Анатолием Филипповичем пришли на мой садовый участок – яблони, смородина, крыжовник, помидоры, огурцы, разнообразная зелень, гладиолусы, астры, турецкая гвоздика и ландыши с колокольчиками на дужках – лишь задень их легонько - и они зазвенят по округе. Поэт долго стоял, словно слушал их песню. Потом он ходил по участку - и всё рассматривал и, наконец, произнёс:
       - Больше всего у тебя мне понравился ландыш!

Впечатление вылилось у меня в стихотворение:


ЛАНДЫШ  ЗВЕНИТ  БУБЕНЦАМИ!

                Больше всего у тебя  мне понравился  ландыш!
                Анатолий Чиков.

Тишь! Ландыш звенит бубенцами
И качается, словно дуга,
И играет с ним солнце лучами
И ласкается ветер,
          заблагоухав.
И душе моей праздник,
И тепло и светло,
Словно Божия радость
Снизошла на село.
И поэту он в радость –
Оторваться не может никак…

…Тишь! Ландыш звенит бубенцами
И качается, словно дуга!


Всё гениальное просто. Он был странноват и прост одновременно. Ничто человеческое ему было не чуждо, с хитрецой в очах. Он знал и уважал и маленькую «букашку» и глубинные человеческие страсти. В его поле деятельности были заботы о янтаре на далёком морском берегу, и Вселенная, и тянущаяся к солнцу травинка, и история России, мужичок из Гусь-Хрустального и Борис Годунов. Конечно, и ему хотелось, чтобы и его любили, и в трудную минуту  к нему спешили на помощь или с ним разделяли мгновенья радости. Человеку даётся одна жизнь - и он вправе с ней распорядиться по своему усмотрению. Мы не вправе осуждать те или иные его действия. Надо принимать человека как есть - и любить его. Анатолий Филиппович сделал много. Нам ещё предстоит открыть то, что он создал в последние годы -  когда его талант раскрылся ещё больше и он писал в день по 5-6 стихотворений, а иногда целые циклы. Жаль только, что при его жизни всё это не увидело света - и он не услышал добрые слова…

     02.02.90. Анатолий Филиппович:
      - Что же мне делать с книгой «Размышление о жизни. Стихи в прозе?».
Я, подумав:
      - Напечатаю на своей машинке и у себя, в НИИХИММАШ, попытаюсь размножить, на свой страх и риск. Авось не поймут, что печатают…
     Он всю её написал недели за две. Писал по 4-6 стихотворений в день:
     - Я сегодня написал пять, – а вечером мне прочитал шесть.
     - Всё это я сегодня написал! - сообщал он. 
И тут же:
     - Назови свою книгу «Светотени». Сократи наполовину. Придумай интересные названия отдельным стихам (и только сейчас явственно осознаю – О, как он прав!!! – 1.12.2012).

    18.05.90. Наконец вчера мной получено из ЛМТ НИИХИММАШ 12 экз. книг - Анатолий Чиков «Размышление о жизни. Стихи в прозе». – Загорск (Новостройка – И.К): (НИИХИММАШ – И.К), 1990.  После издания своей книги самоиздатовским способом «Очнувшийся однажды. Стихотворения и поэмы», с его согласия, я собрал его стихи в прозе, отобрал, разложил, составил содержание, затем разработал макет книги, всё отпечатал на своей печатной машинке «Москва» и оформил заказ как на брошюру в ЛМТ НИИХИММАШ на Новостройке (теперь – Пересвет), хотя знал, что это настоящая книга, наверняка тогда запрещённая цензурой. В ЛМТ уменьшили оригинал по высоте в два раза, размножили 12 экз. и переплели в твердых красных корочках с золотыми буквами заголовка. Поэт был на седьмом небе от счастья при получении их. Он так мечтал увидеть свою книгу в твердых корочках, что тут же 1 экз. подарил мне, сопроводив надписью следующего содержания: «Соратнику по перу и любителю поэзии Ивану Кудрявцеву с русским широким спасибо за поддержку. Анатолий Чиков. 18 мая 1990 года» и 1 экз. множителю начальнику лаборатории Никифорову Н.А. 

Затем по 1 экз. книги преподнёс В.Н. Сосину, Ю.Н. Палагину, Н.К. Старшинову, Н.Ф. Дмитриеву, А.А. Шишкину, В.Е. Морозову. Кому еще? – не знаю.

    В газете «Вперёд» от 20 сентября 2001 года в статье «Исполняя просьбу Анатолия Чикова» Ю.Н. Палагин писал:
     «Среди множества папок и книг Анатолия Чикова, которые он оставил мне на хранение, есть небольшая тоненькая красная книжка в твердом переплете под названием «Раз-мышление о жизни. Стихи в прозе».
     1990 год. Из десятка его поэтических сборников в мягкой обложке это единственная книжица, имеющая вид настоящей книги с золотыми буквами заголовка. О такой книге Чиков мечтал всю жизнь. И в осуществлении этой невинной мечты приняли участие и порадовали безгрешную душу Анатолия его преданные друзья, самоиздатовским способом напечатавшие в Загорске составленный им сборник стихотворений в прозе…». Ознакомившись со статьей, я позвонил Ю.Н. Палагину, и поведал, как всё было.

     Документальный фильм. Голуби и Анатолий Филиппович, уже на склоне лет, на площади у стен Лавры. Он их кормит. Их множество. Они не пугаются, ощущая доброту, радушие. Величественно разгуливают, воркуют. И всё озаряет солнце и свет золотой божественный куполов и крестов Лавры. 
Всё изначальное, родное. Счастливые мгновения!
Добрый и мудрый! Таким он и был! И останется в моей памяти навсегда!