Бой назначен Судьбой
и предчувствуя это спиною,
замирая от хриплого воя,
дверь ломаю ногой…
Хоть Судьбы не боюсь
(страх подкожно съедает святое)
и приму, что положено, стоя,
Ей осанну пою,
не за тех, кто в раю,
а кому параллельны иконы,
адский жар, звон фанфар и короны,
кто рубил на корню
и бурьян, и обман,
флаг неся высоко над собою,
и не верил в достоинства боя,
истекая от ран...
Бога нет, но молю,
(понимая, что нечего трогать
всех, кого Бог оставил за Бога,)
чтоб уйти мне в строю
рядом с тем, с кем стою,
с кем прожил бы лет сто я,
без эскорта, нытья и конвоя...
Ей пою... и молю.