Мукама написана специально на
«Конкурс Притянем деньги по Фен Шуй»
(Елена Бринёва) http://www.stihi.ru/2013/01/06/8290
Я к деньгам относился с презреньем –
никогда не копил, не хранил,
раздавал беднякам на леченье –
мне Коран говорил – будешь мил!
Помогал и друзьям, и знакомым –
наш закон «садаха» я блюду,
не возьмёшь в Рай с собою хоромы –
не протиснуть свой горб верблюду!
Пролетели года, как фиеста,
незаметно подрос мой сынок,
вместе с ним подрастала невеста –
и женить молодых нужно в срок.
Подсказал мне одно Ноу-Хау,
аксакал наш, с седой бородой:
«Ты пошли всем волшебное «ТАУ» –
Пригласи всех на Праздник, на ТОЙ!»
Так и сделал, зарезал верблюда –
и молитву прочёл нам мулла,
с аппетитом мы съели все блюда –
плов, чик-чак, биш-бармак, каурма.
Жениха и невесту хвалили –
не забыли отца жениха,
кто «авто», кто квартиру дарили.
Весь аул возвращал «садаха»!
15.02.2013г.
Фото из интернета: Торжественный въезд невесты на верблюде в дом жениха.
На "гелин той" (свадьбу невесты) собираются женщины со всего аула.
Чтобы пища была халяльной (кошерной), перед закланием животного, нужно прочитать специальную молитву.
В старину свадьбы играли по другому и у каждого туркменского племени по-разному. Я вырос на Юго-западе Туркмении, среди йомудов (юмудов).
Односельчанам специальных, персональных приглашений к свадьбе не присылали: глашатай (джарчы) с утра оповещал о ней весь аул. Родственников и сородичей, живущих в других аулах, гонцы извещали о свадьбе за несколько дней.
По установившейся традиции день свадьбы назначали обязательно в «удачный день» («сэхетли гун»). У туркмен среднего течения Амударьи таким днем обычно был понедельник. Благоприятными месяцами считали курбан, мерет, рамазан. Тем не менее в земледельческих районах свадьбу, как и другие торжества (некалендарные), приурочивали к осени, когда люди были свободны от сельскохозяйственных работ.
Свадьба начиналась в доме невесты, куда собирались все односельчане. В ауле невесты забивалось такое же количество голов скота, сколько и в доме жениха.
Рано утром к невесте приходили ее подруги и сверстницы, которые старались развеселить ее: пели свадебные песни («еленлер»), играли на гопузе (губной музыкальный инструмент). В Саятском, Керкинском и Карабекаульском районах были популярны свадебные песни («Бленлер», «Той айдымлары»).
Снохи невесты в этих песнях в шуточной форме воспевали выдуманные и действительные положительные и отрицательные качества жениха и его близких; им отвечали снохи жениха, приехавшие со свадебным поездом за невестой.
Согласно традиционным свадебным обычаям, ко времени прихода свадебного каравана в комнату невесты «врывалась» ее сноха (у салыров она называлась гелинапа, у текинцев и иомудов — енге) и старалась накинуть на нее накидку-халат («пуренжек»).
Подруги невесты старались помешать этому. После неоднократных бесполезных попыток сноха прибегала к нехитрым уловкам: говорила, например, что она забыла свою иголку в тюбетейке невесты, хочет ей сказать что-то очень важное и т. д. В конце концов она обращалась за помощью к 3—4 женщинам: они расталкивали подруг невесты и насильно набрасывали на нее накидку. Борьба не прекращалась вплоть до прихода свадебного каравана.
Свадебный поезд, или караван («гелналыжы») текинцев имел чрезвычайно живописный вид: на разнаряженных верблюдах в кедбеже (специально украшенная будочка-паланкин для невесты, сооружаемая на верблюде) сидели празднично одетые женщины, а впереди, сзади и с боков ехали всадники. На каждом верблюде висели две боковые кеджебе («ян кежебе»). Для невесты сооружали особую кеджебе («дик кежебе»), по краям которой свисала разноцветная бахрома. На шею верблюду прикрепляли колокольчик.
Верблюдов нагружали приготовленными заранее сдобными лепешками, предназначенными для родственников и односельчан невесты. У приамударьинских туркмен (эрсары, сакары, каркыны и др.) всадники, сопровождавшие караван, не были вооружены. В XIX в. у текинцев и сарыков всадники выполняли роль охраны.
В день свадьбы отец жениха объявлял о снаряжении свадебного каравана, в котором могли принять участие все желающие и имеющие верблюда или коня. Иногда собиралось до 70 всадников. Особенность сарыкской свадьбы — отсутствие в свадебном шествии женщин, за исключением снохи жениха, которая у всех туркмен сопровождала молодых во время свадьбы и играла роль посредницы.
Шествие останавливалось приблизительно в полукилометре от аула невесты. О прибытии каравана сообщала сноха («енде»). После получения известия близкие невесты начинали готовиться к встрече каравана.
Мать невесты приглашала женщин и соседских девушек, которые спешно наряжали невесту.
У сарыков в отличие от других туркмен почти полностью отсутствовало «ложное сопротивление» уводу невесты. Мать и подруги невесты направлялись навстречу прибывшим. К ним выезжал жених на коне с красивой сбруей («ала гайыш») и его старший брат.
Невесту сажали сзади жениха на специально приготовленное мягкое сидение. В это время за узду коня жениха держала сноха невесты и не отпускала ее до тех пор, пока не получала положенную награду («енде хакы»): отец жениха одаривал ее отрезом на платье или же деньгами. После благословлений и напутствий жених с невестой в окружении каравана отправлялись в обратный путь.