Не понял цыганку. (Из цикла «Цыганские напевы»)
Кольцо обручальное кружится,
На тонком красивом столе.
Цыганка: красавец, всё сбудется,
В твоей непутёвой судьбе.
Вдову на пути повстречаешь,
И сильно полюбишь её.
Измену, коварство, познаешь,
Страданием станет житьё.
Откуда цыганка всё знает?
Я думал, садясь на коня.
Сегодня вдова ожидает,
Она уже манит меня.
Торопит меня нетерпенье,
Горю и пылаю в огне.
Но, в сердце уж вкралось сомненье,
Измена мерещится мне.
Дружище – мой конь понимает,
Стремительней скачет в степи.
Вдали огоньки нам мигают,
Конец, предвещая пути.
Знакомый домишко, до боли.
В него я сейчас постучусь.
Пусть конь погуляет на воле,
К нему я не скоро вернусь.
В прихожей прохладно, уютно,
Лампадка мерцает в углу.
И кто-то виднеется смутно,
Сидит, наклонившись к столу.
Ты, здесь, о, моя дорогая.
Я так торопился к тебе.
Всё тихо, свеча, догорая.
Тревожно качнулась ко мне.
Я вдруг различил в полумраке,
И хлад моё сердце пронзил!
Разбросаны красные маки,
И, красное, кто-то разлил.
Потом я не раз прочитаю,
О чём мне писала вдова:
«Измен никому не прощаю»,
Последними были слова.
Позднее, коварства изнанка,
Змеёю вползла в её дом.
О ней мне вещала цыганка,
Я ж думал совсем о другом.
В измене… меня обвинили,
Что, я – есть последний подлец.
Вдове нашептали, внушили,
Что счастью приходит конец.
В тот день, - очевидцы сказали, -
Она отрешённой была,
В задумчивости и печали,
Букет ярких маков несла.
Цыганку всегда вспоминаю,
Не понял её я тогда.
Я многое людям прощаю,
Себе не прощу никогда.
Март 1995 год