Это без повода доводы, своего рода ток в оголённом проводе. Бодро из водопровода вода напевает ретро весеннего ветра. Движется сплин по краешку форточки. Ты не один – ты просто присел на корточки, белобородый март скрылся за лесом. Всё задышало диезом кофе и фетра.
Снова проводы вечера на перистальтике города. Фонари как орда желтоглазых чудовищ, мысли - остров сокровищ, встречные фары машин искалеченных, жизнь быстротечная, гложет проблема извечная первого встречного, мыслями изувеченного, городом закрученного, словно киноплёнка советских времен на бобину накрученного, скучного, измученного. Лучше бы ждать, как кино – озвучки, первой получки месяца между небом и лестницей, на сигареты растратить песни, кричать, распугивая вороньё… но разве это твоё?
Пара патронов, сверкающих сталью поэзии. Это притон оказии в теле магнезии.
Чёрная сердцевина мака и тонкие нежные листья – как окровавленные подснежники лезут из-под чернозёма опошленных буднями мыслей в небо вранья. Да…
Здравствуйте. Это я…
Пленница белого ноутбука. Боже, какая скука, когда ты вроде бы ангел и вроде бы сука, вроде талантлива, вроде бездарна по сути. Студии судят, но суд их порой безрассуден. Била посуду бы белую, гневалась, как обездоленная Хиросима, если б меня спросили о том, чего я боюсь до жути. Но ведь вы не спросили!
Ёжится арт-богема полиэтиленовой плёнкой окутав все входы. Как бы прорваться – дилемма. Все эти Жанны и Эммы,мази и кремы, мимы и мемы. Мимо. Жизнь – как пантомима. Только без грима.