Вдаль закат из-за домов соседних,
тёмной кровью залив кровли плаху,
багряницей всё окрест оденет.
Вымысел осенний – нынче вправду.
На столе массандровский портвейн,
пачка «Беломора», хлеб да спички.
Вновь в обнимку, и опять не с теми
ну, какая разница!?). «Налить бы!»
Выпив всю бутылку без остатка,
с папиросы дымом тёмно-синим,
по московским улицам шататься
вслед за девой с профилем Аксиньи.
Спьяну целовать любовно розы,
словно это губы Нефертити,
в облаках далёких и холодных
навсегда от счастья заблудиться…
Только ни вина нет, и ни девы,
за окном – проклятьем электричка,
да бутон жасмина бледно-белый,
словно скомканный халат больничный.