Ослабли тоненькие крыльца,
Дрожь изогнула лапки вкось,
Повисло старенькое рыльце,
Подряд три ночи не спалось.
На лысо выпали щетинки,
В глазах, затёртых слепотой,
Застыли мутные картинки,
Шершаво – серенькой плитой.
Иссякли жизненные блёстки,
Остался лишь один инстинкт,
Переступать мазки извёстки,
Резьбой похожие на винт.
Страх движет немощную тушку
Вдоль потолочного угла,
Туда, где сплёл свою ловушку
Паук для свежего стола.