(год 1826)
В одной из комнат университета,
Что прозывался «Оксфордом виргинским»,
Гуляла «знать» студенческого света,
Отдавши долг спряжениям латинским.
Свобода здесь царила повсеместно:
Вино и карты на столе ломберном,
И шутка не считалась неуместной,
Порою приправляясь словом скверным.
«Плесни еще! Увидишь, отыграюсь!
Черт, снова пики! Нету красной масти!
Пойду-ка лучше в город прогуляюсь,
Там с дочкой мясника предамся страсти!» -
«С милашкой Энн? Ее весь город знает:
Что за девица: губки, шейка, ручки!
Она от невниманья не страдает,
А ты в долгах. Не про тебя те штучки!» -
«Что Таккер учудил на той неделе -
На лекции уселся мимо стула!» -
«Слыхали? Джеймс подрался на дуэли!» -
«Ха, ветром что ли карты мне надуло?!» -
«Какая скука в воздухе повисла!
Пусть Эдгар свой рассказ нам прочитает.
В его произведеньях много смысла,
И чем развлечь товарищей, он знает!»
Встал юноша с копной волос курчавых,
Оставив карты, деньги и стаканы,
И слов поток – смешных и величавых
Поплыл, среди табачного тумана.
…Рассказ окончен. На губах улыбки:
«Хитро ввернул!» - «Нам весело, и баста!» -
«Послушай, друг, а нет ли в том ошибки –
Героя имя повторять столь часто?
И что за имя «Гаффи»? Так, наверно,
Могли назвать коня или собаку.
Пусть весело, но в целом – очень скверно!
Так, все, молчу. Еще полезешь в драку!»
…Блеск серых глаз, наполненных слезами,
И взмах руки, как будто выпад шпаги.
И вот – в камин, как мотылек на пламя,
Летит клочок исписанной бумаги.
«Ах, Эдди, успокойся, право слово!
Мы шутим, ведь нетрудно догадаться!
И для тебя уж прозвище готово:
Отныне, друг мой, «Гаффи» будешь зваться!»
…Так юность шла, беспечна и невинна,
Пора стихов и поцелуев смачных,
И догорал рассказ в огне камина –
Единственный смешной, средь многих мрачных.