Осела в снегах моя синяя хатка,
В ней всё, что имеет нехитрый мой быт.
Так годы бегут! Сразу горько и сладко,
Что каждый из них, как подарок судьбы.
А солнце весеннее крышу ласкает
И ярким закатом на стёклах горит.
А старое сердце от благости тает.
И кто его знает, зачем не грустит?
Ведь годы уходят. И жизнь всё короче.
И быстро несутся весенние дни.
И так тяжелы эти долгие ночи!
И всё тяжелей и тревожней они.
Но радость жива в суете воробьиной,
И в радуге первой, и в первом дожде;
И жизнь ожидается ясной и длинной;
И вечность мерцает в вечерней звезде.
Да вот она, радость, свернулась котёнком,
Мурлычет на сердце и светит в глазах,
Поскольку бессмертие с милым ребёнком
Смеётся, шалит у меня на руках.
Царапинка-грусть холодком белоснежным
Забралась куда-то под сердце и спит.
Последним узором, прозрачным и нежным.
Мороз уходящий в окошко глядит.
И сколько бы дней этой солнечной воли
Усталым рукам ни осталось прожить,
Последний из них, пусть в страданьи и боли,
Я буду у Бога, как счастье, просить.
Конечно, умрём! Унесёмся куда-то
В блаженство и муку, и в детские сны.
Осела в снегах моя синяя хата
И радостно ждёт приближенья весны.
18. 02. 2013 г.