До лета, до Италии, где всё
Осталось безответной подноготной,
Который раз убитый мир спасён –
Величественный, ни на что не годный,
Свободный отпирать своим ключом
Медлительную гулкость и загадку
И мраморным упорствовать плечом,
Верхами растворяясь без остатка
Над тихим откровением земли –
В ней столько вен живых и ослабевших –
Где вечно хороводят патрули
В неугасимых клоунских одеждах,
Сгорая в тёмном устье старины,
В котором скоро забываешь, кто ты,
Чьи вечера до самой глубины
Из перезрелой терракоты.
Всё кончено, а значит лучший срок
Сошёл на новоримские террасы –
Мир сам себе и устье, и исток.
Превозмогая жар огнеопасный,
Ты в той же коже, что и те рабы,
И цезари, выходишь на пространство,
Овитое следами их судьбы,
И не считаешь это самозванством.
18.2.2013