Мартовский мир, разведённая слякоть.
Тонешь. В ботинках - как в утлом челне.
Ну, почему мне так хочется плакать,
Если задумаюсь я о тебе?
Всё совершилось, чего не бывает,
Только безумен гармонии гнёт;
Я безотчётный испуг ощущаю
В мысли извечной: "И это пройдёт..."
Если я буду нема, как могила,
Если погаснут в глазах фонари,
То для чего моё сердце кадило
Дымом счастливой любви?
...Если растает сиянье улыбок,
Сгинет в вечерней густой синеве,
Что будет значить вся кипа ошибок,
Жар всех ночей, посвящённых тебе?
Я пропаду. Но не верю, не верю
В то, что исчезнет любви моей свет!
Он будет жить, над землёй пламенея
В каждом явлении быстрых комет.
В солнечном жаре и холоде лунном.
В бликах воды или гладких зеркал.
В треске костров и гитар шестиструнных.
В шапках высоких заснеженных скал.
Даже когда всколыхнётся пучина,
Скроется материковая твердь -
Что бы со мной и с тобой ни случилось,
Звёзды о нас будут петь.