Не ходи на площадь, дочка,
не сегодня, дай мне слово.
Мама слышала, как ночью
пела флейта Крысолова,
как царапали по камню
коготки в печальном марше,
как запахивались ставни
и стонали стены башен.
Хочешь мячик? А печенье?
Поиграй сегодня дома.
Завтра будет воскресенье,
позовём твоих знакомых:
молока и сдобы хватит,
пусть играют и смеются.
Я твоё достану платье
красное, из самых лучших.
Ты доверься маме мудрой,
не ходи на площадь снова.
Мама слышала, как утром
люди били Крысолова.
Он кричал, а люди били -
молча, дружно, со сноровкой.
Он затих в дорожной пыли,
бросив флейту-крысоловку.
Небо стягивает алым,
к горю нашему иль к счастью.
Мне молочница сказала:
крысы стали возвращаться.
По одной ползут в ворота,
лезут в щели и бойницы,
словно что-то или кто-то
не даёт остановиться.
Сердце чувствует плохое -
пустоту, и боль, и холод.
Мама слышит, как уходят
дети, покидая город,
умолкают смех и гомон,
каблучки вдали стихают.
Я так рада, что ты дома,
где ты спряталась, родная?
Хочешь сладкую конфету?
Выходи, брось эти шутки...
Дверь открыта, дочки нету,
мать заламывает руки...
Позабыв про смех и споры,
под закатом цвета крови
дети молча входят в гору.
Плачет флейта Крысолова.