И МОЙ ПУШКИН
Я люблю Вас, но живого, а не мумию,
Навели хрестоматийный глянец.
Вы, по-моему, при жизни – думаю –
Тоже бушевали. Африканец!
В.В.Маяковский, 1924
Введение
Если не ошибаюсь, В.Я.Брюсов в начале прошлого века ввел в литературу выражение «Мой Пушкин». М.И.Цветаева повторила его, а теперь оно стало чем-то вроде рефрена.
Моя мать, Вера Валентиновна Ильина, преподавала литературу в учебном заведении для одаренных детей (колонии Л.М.Арманд по терминологии тех лет). Она серьезно изучала литературу, учила колонистов, читая произведения писателей, видеть жизнь их глазами, вдумываться в смысл каждого предложе¬ния, каждого образа. В своих неопубликованных мемуарах (я сейчас готовлю их к печати) она рассказала о посещении в 1920 г. колонии М.О.Гершензоном, историком литературы, организатором и первым председателем Всероссийско¬го союза писателей. Молодая учительница сказала маститому писателю, что по ее мнению он, как и Д.С.Мережковский, слишком субъективен и берет у писа¬телей только то, что лично ему ближе. Ответ был совершенно неожиданным:
– Пушкина нет самого по себе, есть Ваше и мое восприятие поэта.
Весьма оригинальное утверждение, но доля истины в нем, безусловно, есть. Все, написанное ниже, – это мое, чисто субъективное восприятие Пушки¬на, отнюдь не претендующее на истину. Это не попытка литературоведческого исследования, а всего лишь эссе. Пушкин – не золотоносный участок времен Джека Лондона, когда единоличным хозяином этого участка становился золо¬тоискатель, застолбивший его. Пушкин принадлежит каждому из нас, он и мой.
Не люблю читать произведения близкого мне по духу поэта, абстрагиру¬ясь от обстоятельств, при которых они были написаны, от биографии автора. Противоположную позицию занимает А.Злобина (1988): «Меня всегда раздражали привязки творчества к житейскому багажу... Единственно подобающий гению способ существования: лишь «в заветной лире», а не в дневниках, пись¬мах и воспоминаниях современников, черным ходом пробирающихся в веч¬ность». Не очень удобочтимо, но суть ясна: знать ничего не хочу об авторе!
Категорически не согласен. Невольно вспоминается один из героев Д.И.Фонвизина, убоявшийся «бездны премудрости», то есть, выражаясь современ¬ным языком, избыточной информации. Как много потеряло бы человечество, не зная обстоятельств жизни гениальных поэтов, писателей, художников, музы¬кантов, ученых! Ведь Злобина пишет о гениях вообще.
Что же касается ее обвинения авторов воспоминаний о выдающихся лич¬ностях в попытках пробраться в вечность «черным ходом» – каждый все пони¬мает в меру своей испорченности. Кстати, сама Злобина в цитируемой работе, выражаясь ее языком, привязывает творчество Шекспира к его житейскому ба¬гажу.
Поэзия и поэты были очень существенной составной частью духовной атмосферы моих предков с начала XIX века и моей семьи.
В 1828 г., в день своего 29-летия, А.С.Пушкин написал широко известное стихотворение:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
Мой двоюродный прапрадед митрополит Московский Филарет (1782-1867)* анонимно ответил поэту стихотворением того же размера:
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, правый ум.
Первый катрен этого стихотворения опубликован в примечаниях к приведенному ниже стихотворению А.С.Пушкина «В часы забав иль праздной скуки...» (Полное собрание сочинений, 1977, т. 3, с. 453). Полный текст я нашел только в неопубликованных «Материалах к семейной хронике», написанных моей тетушкой, геологом Н.С.Ильиной (1903-1994).
Анонимность стихотворения не помешала Пушкину узнать автора по фи¬лософской на-
правленности и мастерству, с которым оно было написано. Поэт ответил митрополиту как наставнику, с глубоким уважением:
В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа палима,
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт.
1830
Знакомство Пушкина с митрополитом Филаретом было не заочным. Например, по совету митрополита он венчался с Н.Н.Гончаровой в храме Святого Вознесения.
В одиннадцати томах упомянутых выше «Материалов к семейной хрони¬ке» встречаются имена сорока семи поэтов. О Пушкине идет речь на двадцати пяти страницах. Пробовали свои силы в поэзии мои мать, дядюшка, тетушка и сестра. Часто декламировал стихи своих любимых поэтов отец, выдающийся ученый, почвовед, геолог и геоморфолог Р.С.Ильин.
А.С.Пушкин стал моим спутником на протяжении всей жизни, начиная с его сказок, услышанных от матери еще в двадцатые годы прошлого века.
Имя каждого поэта у меня наиболее тесно ассоциируется с каким-нибудь одним его стихотворением: М.Ю.Лермонтов – «Смерть поэта», Ф.И.Тютчев – «Нам не дано предугадать...», А.А.Блок – «На поле Куликовом» (И вечный бой! Покой нам только снится...), В.Я.Брюсов – «Работа» (Единое счастье – работа...), Е.А.Баратынский – «Разуверение» (Не искушай меня без нужды...), А.С.Пушкин – «К***», по одной из версий, посвященном Анне Керн:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты...
1825
Каждый автор пишет по-своему, хотя классификации, несмотря на всю их условность, применимы везде. Пишут, например, хорошо и плохо (с разными градациями), легко и трудно, по наитию и после долгих раздумий и т.д. В пят¬надцать лет Пушкину трудно было писать:
... Счастлив, кто, ко стихам не чувствуя охоты,
Проводит тихий век без горя, без заботы...
И над экспромтами недели не сидит!
1814
Девятнадцать лет спустя поэт, казалось бы, писал легко:
... И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу им бегут,
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута – и стихи свободно потекут...
1833
Но в бронированном помещении Ленинской библиотеки хранятся авто¬графы пушкинских стихотворений, исчерканные автором так, что трудно их прочитать. Об этом полезно почаще вспоминать некоторым современным по¬этам, которые с гордостью говорят, что их стихи написаны за один присест.
В.В.Маяковский как бы возражает А.С.Пушкину:
Поэзия – та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды.
1926
Не вижу большого противоречия между позициями Пушкина и Маяков¬ского. В минуты (часы, дни?) вдохновения пишется легко, мысли и рифмы об¬гоняют друг друга, стихотворение написано быстро – и начинается его шли¬фовка, поиск «единого слова» в «словесной руде», длящийся порой годами.
Широкое народное признание пришло к Пушкину только посмертно, но вскоре после Октябрьской революции его имя было изъято из школьных про¬грамм («Пролеткульту» дворянская литература не требовалась). В тридцатые годы поэт «вернулся» в школы, но с хрестоматийным глянцем. Сейчас о нем можно услышать и прочитать самые противоречивые суждения. Например, в годовщину его смерти, 10 февраля 1997 г., московское радио огорошило своих слушателей:
– Может быть, мы и скорбим о его гибели, но этим он обрел бессмертие.
Как говорится, приехали. Значит, во-первых, может быть, мы и не скор¬бим о его гибели; во-вторых, проживи Пушкин долгую жизнь, он не обрел бы бессмертие?!
Пушкиниана бесконечна. Каждое поколение находит и будет находить в творчестве Пушкина свое, соответствующее его, выражаясь современным язы¬ком, менталитету. Затрону лишь несколько аспектов.
Любовь
Вероятно, первой любимой 14-летнего поэта была крепостная актриса Наталья. Свое отношение к любви Пушкин сформулировал еще в 17 лет:
... Мне дорого любви моей мученье -
Пускай умру, но пусть умру любя!
1816
И здесь поэт оказался провидцем – так его жизнь и окончилась.
Н.А.Некрасов вложил в уста М.Н.Волконской очень точную характеристику влюбчивости поэта:
Те красные дни! Я не буду скрывать,
Что Пушкин в то время казался
Влюбленным в меня... Но по правде сказать,
В кого он тогда не влюблялся!
1872
В «то время», о котором вспоминает Мария Николаевна, ей, тогда еще Маше Раевской, шел шестнадцатый год.
Сколько раз Пушкин влюблялся? Только за три года (1824-1826) я знаю нежные стихи, посвященные Воронцовой, Керн, Вульф, Ризнич и Осиповой. В эти и другие годы были еще Карамзина, Бакунина, Шот-Шедель, Голицина, Ка¬липсо, Ушакова. Софья Пушкина, Оленина, Закревская, Гончарова. А скольких я не знаю? Но, не будь Пушкин столь непостоянным в своих чувствах, не поя¬вились бы на свет ни «Цыганы», ни «Я помню чудное мгновенье...». Каких по¬этических шедевров лишились бы мы, не будь у Пушкина разнообразного жен¬ского общества!
Была ли любовь Пушкина эгоистичной? По крайней мере, в одном слу¬чае, убежден, нет. После неудачного сватовства к Анне Олениной он написал:
Я Вас любил: любовь еще, быть может,
В моей душе угасла не совсем;
Но пусть она Вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить Вас ничем.
Я Вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я Вас любил так искренно, так нежно,
Как дай Вам бог любимой быть другим.
1829
Особое, исключительное место среди многих женщин, любимых Пушки¬ным, занимала княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова. В 1823 году, когда они встретились, поэту было 24 года, ей – 31. Она была женой его начальника, новороссийского генерал-губернатора. Любовь была взаимной. В 1824-1830 го¬дах облик красавицы был отражен в серии стихотворений и рисунков Пушкина, но ни одно из стихотворений формально не было ей посвящено, так как прихо¬дилось считаться с условностями светской жизни тех лет.
... Но в тихие часы томительной разлуки
Ничто, ничто моих не радует очей,
И ни единый дар возлюбленной моей,
Святой залог любви, утехи грусти нежной –
Не лечит ран любви безумной, безнадежной.
1824
...Бегут меняясь наши лета,
Меняя все, меняя нас.
Уж ты для своего поэта
Могильным сумраком одета,
И для тебя твой друг угас.
Прими же, дальняя подруга,
Прощанье сердца моего,
Как овдовевшая супруга,
Как друг, обнявший молча друга
Пред заточением его.
1830
Воронцова прожила 88 лет и всю жизнь ежедневно читала или слушала пушкинские строки. В старости она уже не могла читать сама, ей читали вслух, все подряд. После окончания последнего тома чтение начиналось сначала.
Как сложилась бы жизнь поэта, если бы он встретил Елизавету Ксаверьевну до ее замужества? О более преданной спутнице жизни он не мог и меч¬тать. Можно не сомневаться, что она, оказавшись на месте Гончаровой, была бы счастлива сама, осчастливила бы и Пушкина, и всех нас. Сколько и каких гениальных произведений вошло бы в золотой фонд мировой литературы!
Судьба распорядилась иначе. Поэт был «огончарован» 16-летней краса¬вицей. Незадолго до свадьбы он посвятил ей сонет «Мадона»:
...Исполнились мои желания.
Творец Тебя мне ниспослал, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.
1830
Как ни пытаются сейчас многие пушкинисты (и не только они) реабили¬тировать память Натальи Николаевны, но факт остается фактом – поэзией му¬жа, главным, что было у него в жизни, она не интересовалась, а поводы для ревности давала весьма основательные.
«Какую же трудную предстоит ей нести судьбу – быть женой поэта, и та¬кого поэта, как Пушкин», – писала внучка фельдмаршала Кутузова графиня Д.Ф.Фикельмон в 1831 году.
Всего четыре года спустя грустные предчувствия уже тревожили Пушки¬на, он мечтал о деревенской жизни:
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит –
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить... И глядь – как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег...
1834
Стихотворение не закончено. В рукописи содержится план продолжения: «... скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню – поля, сад, крестьяне, книги; труды поэтические – семья, любовь...».
Зная свободолюбие Пушкина, трудно согласиться с тем, что единственная причина, помешавшая ему покинуть столицу – несогласие царя. Конечно, угро¬за опалы и лишения права пользования архивными материалами сыграли свою роль. Но любящий муж не мог не считаться и с нежеланием красавицы Натали сменить блеск придворных балов на тихую деревенскую жизнь. Видела она, как тяготят его петербургские условности, могла настоять на переезде в Михайловское или Болдино, и будущее поэта было бы совершенно иным. Да и после ду¬эли – не выйди «безутешная» вдова замуж, едва ли породнились бы потомки Пушкина с царствующим домом Романовых и королевской семьей Англии (ве¬лика «честь»!). Наталья Николаевна была слишком слабой, чтобы стать хозяй¬кой своей судьбы, и оказалась ее рабой.
Вино
В 1 5 лет Пушкин уже неплохо разбирался в спиртных напитках.
... В награду пьяным он нальет
И пунш и грог душистый...
Не в первый раз с тобой мы пьем...
Но что я вижу? Всё вдвоем,
Двоится штоф с араком;
Вся комната пошла крутом,
Покрылись очи мраком!..
1814
Я люблю вечерний пир...
Где до утра слово пей!
Заглушает крики песен,
Где просторен круг гостей,
А кружок бутылок тесен.
1819
... Она размывчива, пьяна,
Как сей напиток благородный,
Слиянье рому и вина,
Без примеси воды негодной...
1826
... Только пьяное вино
Раствори водою трезвой.
Мы не скифы, не люблю,
Други, пьянствовать бесчинно:
Нет, за чашей я пою
Иль беседую невинно.
1835
...Теперь не то: разгульный праздник наш
С приходом лет, как мы, перебесился,
Он присмирел, утих, остепенился,
Стал глуше звон его заздравных чаш...
1836
Конечно, здесь процитировано далеко не все, сказанное поэтом о вине. Интересная деталь: с 1814 по 1836 г. интенсивность пития постепенно снижа¬лась: двоится штоф... покрылись очи мраком – и мы... смертельно пьяны – сли¬янье рому и вина, без примеси воды негодной – пьяное вино раствори водою трезвой – разгульный праздник... перебесился, он присмирел, утих, остепенил¬ся. Во всяком случае, деградация личности на почве пьянства, в отличие от не¬которых других поэтов, Пушкину не грозила. А главное – трезвенник не напи¬сал бы не только великолепную «Вакхическую песню», но и многие другие пушкинские строки.
Пушкин и цари
Со школьных лет мы знаем о свободолюбии Пушкина, о его резко отрицательном отношении к царизму. Еще бы:
... Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок.
... Тираны мира! Трепещите!
А вы мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!
... Владыки! Вам венец и трон
Дает Закон – а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.
... Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы.
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты Богу на земле.
1817
... Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
1818
Наказание за это вольнодумство было «суровым» – ссылка на юг, затем в Михайловское. За шесть лет ссылки Пушкин написал столько художественных произведений, что по продуктивности с этим периодом, вероятно, может кон¬курировать только Болдинская осень. Реакция поэта на эту ссылку была свое¬образной:
... Ура наш царь! Так! Выпьем за царя.
Он человек! Им властвует мгновенье,
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал лицей.
1825
Но тут же, всего через несколько недель –
Воспитанный под барабаном,
Наш царь лихим был капитаном:
Под Австерлицем он бежал,
В двенадцатом году дрожал,
Зато был фрунтовой профессор!
Но фрунт герою надоел –
Теперь коллежский он асессор
По части иностранных дел!
1825
Отношение автора к царю в двух последних стихотворениях противопо¬ложно, от хвалебного в первом до презрительного во втором. Не согласен я с мнением, что Пушкин понял, насколько условия жизни в Михайловском лучше, чем на юге, и был благодарен Александру I за возвращение на север, из Одессы в Михайловское. Скорее всего, это просто смена настроений автора.
Мне представляется, что России повезло на двух первых Александров и не повезло на обоих Николаев.
Александр I отменил введенную Павлом «фрунтовую» систему. Францу¬зов била современная для тех лет суворовская армия. Упрекать императора в поражении русской армии под Аустерлицем, конечно, можно. Следует только помнить, что тогда ему, не профессиональному военному, было всего 28 лет. Главная его ошибка, на мой взгляд – не надо было мешать главнокомандующе¬му русской армией М.И.Кутузову исполнять свои служебные обязанности.
За 24 года царствования Александра I (1801-1825) не был казнен ни один человек. До сих пор точно не установлено, умер он в 1825 году или доброволь¬но покинул трон, не расставаясь с жизнью. Происхождение «старца Федора Кузьмина» осталось тайной за семью печатями.
Несмотря на все, сказанное выше, отношения Пушкина с Александром I были много хуже, чем с Николаем I. Известен ответ поэта на вопрос последне¬го:
– Что бы ты сделал, если бы 14 декабря был в Петербурге?
– Был бы в рядах мятежников.
Это не помешало поэту стать придворным.
Николай I повесил пятерых декабристов, создал печально известное Третье отделение Собственной его императорского величества канцелярии (ох¬ранку), подавил польское восстание 1830-1831 гг., – а Пушкин, кстати, друг Адама Мицкевича, пишет стихотворение «Клеветникам России» (1831), факти¬ческие оправдывая жандармскую роль Николая I. Не было ни одной посвящен¬ной ему пушкинской эпиграммы.
После гибели Пушкина Россия участвовала в разгроме венгерской рево¬люции 1848-1849 гг. и позорно проиграла Крымскую войну. За 29 лет (1825-1854) царь развалил победоносную русскую армию. Ельцин и его предшест¬венники за 38 лет (1953-1991) развалили не только армию, но и всю страну. Ис¬тория повторяется, причем угол наклона кривой быстро возрастает.
Заключение
Сказать что-то новое о творчестве Пушкина, вероятно, могут только ис¬следователи-профессионалы. Отмечу лишь одну, очень ценную для меня сто¬рону его стиля – простоту, понятность, отсутствие довольно модной сегодня зауми, напоминающей стихи Велемира Хлебникова. Поэт неукоснительно при¬держивался позиции, сформулированной еще в семнадцать лет:
Да не воскреснут от забвенья...
И все, которые на свете
Писали слишком мудрено,
То есть, и хладно и темно,
Что очень стыдно и грешно!
1816
К глубокому сожалению, в этом отношении не стал Александр Сергеевич законодателем в области русской поэзии. Не случайно десятки лет спустя Я.П.Полонский написал:
... Молодежь нынче стала писать
Так, что не следует вслух и читать.
Вот и прочел я стихи эти снова, –
Ну, и не понял ни слова!
А в наше время порой дело доходит чуть ли не до абракадабры...
Несмотря на свое положение в высшем обществе, А.С.Пушкин – поэт и писатель, безусловно, народный. Но он никогда не опускался до сюсюканья пе¬ред народом, восхваления его мудрости, непогрешимости и т.д. Наоборот, по¬корность, неспособность народа добиться улучшения своего положения раз¬дражали его:
Молчи, бессмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!
Несносен мне твой ропот дерзкий,
Ты червь земли, не сын небес...
1828
К «святым» при всем желании отнести Пушкина невозможно, и он от¬лично понимал это. Александр Сергеевич четко разграничил в себе обычного человека и Поэта:
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон...
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
1827
Слово «дуэль» произошло от латинского duellum, в переводе на русский язык «поединок» или «война». Первый перевод принадлежит М.Фасмеру, ав¬тору четырехтомного «Этимологического словаря русского языка» (Москва, 1985), второй приведен в Большой советской энциклопедии (Москва, 1972) и в «Латинско-русском словаре» (Москва, 1976). Когда-то в дуэли был заложен глубокий смысл: рыцарь победил в поединке, и война заканчивается с мини¬мальным кровопролитием. Дуэль пушкинских времен внешне краси-ва – «к барьеру ведут подлецов». Но действенность дуэлей весьма сомнительна, так как подлецы обычно готовились к поединкам лучше честных людей и никогда не стреляли вверх. Кроме того, к барьеру вели не только подлецов. Кто, напри¬мер, осмелится обвинить в подлости Лермонтова, приведенного к барьеру Мар¬тыновым, виновным в чем угодно, но не в подлости? Слишком дорогая цена за мнимую красоту дуэли – Пушкин и Лермонтов, два гениальных русских поэта из, по моему мнению, трех. Только третий гений – Ф.И.Тютчев – прожил 70 лет.
Пушкину принадлежит сомнительная «честь» введения дуэлей в практику литераторов России. Дошло до того, что И.С.Тургенев получил вызов от Л.Н.Толстого. Наше и их счастье, что у обоих хватило благоразумия, дуэль не состоялась, и они прожили долго – первый 65 лет, второй – 82 года.
Пушкин и Лермонтов, особенно последний, играли со смертью и доигрались. Мне больше по душе позиция одного из героев Джека Лондона. Когда два золотоискателя решили драться на дуэли, он приготовил веревку, чтобы пове¬сить победителя. Вопрос был исчерпан.
Знакомясь с давно прошедшими событиями, с давно ушедшими в мир иной людьми, нельзя забывать об условиях жизни тех лет. Историки, литерату¬роведы и другие специалисты не имеют права давать свои оценки и делать вы¬воды с современных позиций. Мы же, простые смертные, все меряем на свой аршин. Думаю, что использование разных подходов к одним и тем же людям и фактам вполне правомерно и позволяет увидеть их более объемно, с разных сторон.
Больше ста семидесяти лет Россия живет без Пушкина – человека, но с Пушкиным – поэтом и писателем. Прекрасно сказал друг А.С.Пушкина В.А.Жуковский:
О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили:
Не говори с тоской: и х н е т;
Но с благодарностию: б ы л и.
1821
Мое отношение к Пушкину, разумеется, не уникально. Оно формирова¬лось под влиянием не только его произведений, но и других русских поэтов. Трудно добавить что-нибудь к сказанному ими на протяжении ста лет после смерти Александра Сергеевича.
Погиб Поэт – невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
М.Ю.Лермонтов, 1837
Пускай теперь слеза моя,
И негодуя и тоскуя,
Как дар единый от меня
Падет на урну гробовую...
Н.П.Огарев, 1837
Тебя ж, как первую любовь,
России сердце не забудет!..
Ф.И.Тютчев, 1837
Все лучшие порывы посвятить
Отчизне ты зовешь нас из могилы;
В продажный век, век лжи и грубой силы,
Зовешь добру и истине служить.
Вот почему, возлюбленный поэт,
Так дорог нам твой образ благородный;
Вот почему неизгладимый след
Тобой оставлен в памяти народной!
А.Н.Плещеев, 1880
... И легче дышится, и мы дерзаем снова
Всемирно возгласить: Ты гений, – ты велик!
А.А.Фет, 1880
И этот миг, когда венчает
Его вся Русь, – еще тесней
С его душою нас сближает
И в жизнь, и в счастье; и в людей
Нам веру гордую вселяет.
И.А.Бунин, 1899
Вся его наука –
Мощь. Светло – гляжу.
Пушкинскую руку
Жму, а не лижу.
М.И.Цветаева, 1931
Это имя – знакомое с детства –
Вместе с грамотой впаяно в речь.
Надо заново в имя вглядеться,
Чтобы заново знать и беречь.
П.Г.Антокольский, 1936
Давно все это было написано, а как современно звучит...
Игорь ИЛЬИН,
г.Тирасполь