Сидишь, совершенно мне не знакомая, на подоконнике и поглядываешь в окно. Я перед тобой на высоком стуле с выцветшей фотографией.
За окном третий день дожди, тают улицы, проспекты, целая цивилизация. У нас здесь последний оплот надежды: газ, спички, соль и наше общее молчание. Сырость охватывает потолок, но нам всё равно, на неё и на прочие неурядицы, пусть пожирает окружающую суету, оставляя нас наедине.
Ты поджала ноги и похожа на промокшего котёнка. Твой пронзительный взгляд уставлен на капли, медленно съезжающие по стеклу. В голове родилась целая история для двоих, биллет в один конец в этом потоке воды.
-Что за фотография?
-Помнишь, я говорил, что в детстве был на море, в шторм, когда волны бились о камни, а мы с родителями стояли и восхищались этим. Вот, это сделал мой отец,- я протянул тебе карточку,- здесь мы с мамой смотрим вдаль, на гребни волн.
-Да это не море… это целый океан. Громада. Вот бы нам туда…
-У нас тут своя вода, свой потоп.
И ты уже смотришь сквозь запотевшее стекло, сквозь старую раму, а там мир, познавший печальную осень. Твои глаза горят огнями поглощённого пучиной города, в них есть всё, чтобы я не замёрз в этот вечер.
-Дорогая… посмотри на меня! Я долго думал, нет, совсем не так. Я долго это знал, но не мог сказать.
-Я вижу. Ты горишь.
-Мы горим, вся эта комната в огне, и нам не вырваться, мы в топке, а за стенами погибель. Ты читаешь мои мысли, но совершенно не понимаешь ме… нас, то, что между нами.
-Ты думаешь, мы разучились любить друг друга, и чтобы оставаться вместе, нам нужны всякие предлоги и ненужные вещи!?
-Наше общее идёт по инерции, но я этого не хочу, так больше нельзя. Выйти бы и утонуть…
-Давай...дотанцуем этот день, а потом умрём. Давай… давай догорим, чтобы отдать всё тепло, что осталось….
-…только давай не уйдём на дно в молчание…
И слезаешь, потерявшая вес, в дымке из дневного света, за тобой тянуться все наши дни, когда смешил, преследовал, любил тебя, возводил мир, в котором ты единственная. Протягиваешь руки к моим волосам и теребишь их, я обнимаю тебя и утыкаюсь в плоский живот, роняя сепию прошлых лет. Мы горим и догораем.
А над нашей Атлантикой теперь навечно неспокойно.… А за окном шторм.