Время не доктор, а чуткий мясник, скорее,
Память кусками кровавыми вырезающий.
Делает кость толще, а волосы длиннее.
Смотрит на меня и спрашивает "Чего ещё?"
Как по Дарвину, панцирь на сердце взращивает,
Делая его коркой венца эволюции.
Крючками из него толчки бо'льные тащит,
Что там ломаются и друг об друга бьются.
Но это же время приносит мне беспокойство.
Оно проникает, вкрадчиво, по чуть-чуть,
Растворяет панцирь. Такое уж его свойство.
Греет рифмой, дышит тёплым запахом в грудь.
Я вновь ощущаю, как тает по жилам снег.
Мне больше по нраву жить так, неприкрытым, и дальше.
Пусть с болью, зато я по-прежнему человек,
Ломающий сердцебиением засохшую фальшь.