http://stihi.ru/2008/04/06/3315
O rus!
(О деревня)
Гораций
О Русь!
(перевод Пушкина)
эпиграф к главе II “Евгения Онегина»
I
«Мой папа лучше б был повеса,
А так он попросту — козёл;
Для низменных инстинктов место
Среди домашних он завёл;
Но не высказываться прямо
Нас выдрессировала мама;
Минуй нас искуситель-Змей!
Иначе не было б семей...
Подол он может незаметно,
Как бы случайно, завернуть,
С Ленским Онегина схлестнуть,
Прилюдно горевать посмертно;
И оттого мегера-мать
Нас рада* замуж выдаваать!» — *Умышленно неблагозвучное сочетание с намёком на
принятые среди детей высшего сословия
II "подпольные" нецензурные прибаутки
Так странно думала Татьяна
Примерно, этак, через год,
Как, отказавшись от романа,
Дала Онегину отвод.
Невинности венец старушкин
Талантом мысли острым Пушкин
В минуту, злую для неё,
Сумел сорвать в небытиё.
Татьяна мало б что смогла,
Читая только по-французски,
Покуда, в переплёте узком,
К ней Наша книга не легла —
И понеслось, et cetera,
Дам ножки — дым из-под пера...
III
А наш отверженный Евгений,
Исчезнув изо всех квартир,
Восстав от ног ея с коленей,
Решив объять хотя бы мир...
Не ведал он в ней перемены,
Кроша Парижи, Римы, Вены
И пролетая через них
Как поездом глухонемых;
Один лишь кучер в междометьях
Его был должен понимать;
Чинить коляски, вновь ломать,
Когда Евгений, словно ветер
Или булыжник, колесил
Пока не выбился из сил.
IV
О чём переживал Евгений,
Сейчас бы трудно рассказать,
Когда б не в почту mail мучений
Не проще стало б нам сливать;
Был исподволь готов Онегин
К ответу без любви и неги —
Тогда бы : «нет!» — и bon донжон,
А то : люблю, но — выйди вон!
Но ничего себе «люблю»-то;
Ведь столько времени гонясь,
Лицом так положила б в грязь
Любая ль русская Анюта
Вид сохраняя, что без ню
Продажа князю на корню?
V
Те страны, где кружил Онегин,
Цвели прелестным уголком
Бескрайней красоты и неги,
Заботливые о любом —
Не как немытая Россия
В ущербинах по пору сию —
В ней даже пьяный не вздремнёт;
Куала-Лумпур отдохнёт.!
Париж так назван не по «жрицам»
Был городом любви — не наш
Волшебный флёр и антураж,
И расположенные лица,
Отмытость под ногой камней
И свод непуганных зверей!
VI
Чем Вам необходимей кушать,
Тем к Вам любезней цены тут,
Как тип, обгладывавший муху,
Буфеты Вас не обсосут!
Вглядываясь в России лица,
«Должно, впитали всё границы», —
Онегин мыслил иногда,
Задумывался он когда...
Порой не кругло там арабу,
У нас же — первый он поэт;
Там в окна льётся менуэт,
Тюльпаны под ногами, дабы
Не спотыкался о «букет»
С «Аидой» на устах пикет:
VII
СверхОперными голосами
Здесь служат митинги свобод,
Любя свои хоть уши сами,
И в сброд не лезет там народ!
Не зная, слышат ли эгиды,
Друзьям, себе — поют Аиды;
В Руси же радость за футбол
Заставит содрогнуться дол.
Друзья, родные, люди, братья!
Я нашу Родину люблю,
Ведь в ней я до сих пор корплю,
Хоть не нефтяник и не знать я,
Но только здесь один есть холм,
Что не найти в краю ином...
VIII
Татьяну, не меняя царства,
В нём занимал вопрос один:
Качнулся трон у государства?
Враз переписывали гимн
Чтоб позабыть сколь можно быстро
Чернибыльство и декабриство...
Татьяна мрела над стихом,
Чтоб гимн на Русь не сел верхом,
А всех коснулся, вот что важно,
И каждого приподнимал
Национальный идеал ,
И делал добрым и отважным;
Послала... Боже?... Автор слов
Маэстро тот же — Жукалков*! *гимн «Боже, царя храни» написан в 1833 году,
автор слов В.А.Жуковский, 2 и 3 строка написаны
А.С. Пушкиным, музыку написал князь Львов.
Автор слов предыдущего гимна - Жуковский.
IХ
Да ладно б, он! Плюс гений, Пушкин,
Забывший про «глубины руд» ,
Взял инициативный труд
Двух строк всего, но льстивых, лучших!
Восход в закат замкнули ночи,
Смотреть друг другу стыдно в очи,
Друзья ворчат, жуя пюре,
Мол, не на той женат сестре;
И вот, в извечном раздраженьи
Кого-хоть жаждя пристрелить
Приказывает долго жить
Пообещавший много гений...
Вокруг хоромы звёзды вьют,
И гимны барину поют.
Х
Женись он на другой — и тоже
Женился б не на той сестре
С его характером ( быть может)
Иль с холодрыгой в январе
Или с отсутствием игрушек,
Или с легендой «брат наш Пушкин»,
Иль нежный квартерон-пиит
Против державья не привит
И держится дрожа, как может,
Выпячивая храбро грудь,
Чтоб страх не видел кто-нибудь:
Смельчак — не сумасшедший всё же,
И тем он более смельчак.
А прочие вовсе молчат.
XI
Поэтом женщине нелепость,
Как сочинят нам дальше, быть,
Поскольку ни ногой, ни ветром
Ей невозможно дверь разбить,
Поскольку точно надо замуж,
А с муженьком молчать, как камень ж
Лучше, как и про мужичков,
Про всё запретную Любовь...
Но верх всех мыслимых сокровищ
На что — взор устремлённый к Вам
Готовых отдаваться дам?
А кто ещё окажет помощь?
Плюс — к добродетельности страсть,
Плюс — нет огня к борьбе за власть.
XII
Княгини пёсик был, Арапка,
К нему вот — нежности — сквозь край,
Полуболон; такая лапка!
Арапка, цыть! Арапка, лай!
А ну-ка, к мамке на колени,
А ну, грызть косточку без лени,
Чтоб зубков было целый рой;
Сидеть, Арапка, пасть закрой!
За это любят Вас княгини,
Поэтому лишь только пёс,
Порою князь, иль умный гость,
Мог склон благой снискать богини
Иль даже Бога на земле,
Когда не смотрит он Пеле.
XIII
Нет, не в кругах литературных
Мы с Таней начали дружить —
Тогда в пристроечке дежурной
Нам лошадей переложить
Потребовалось... Долго ждали,
Мартини с чаем попивали,
Она — Martini, а я — чай.
Разговорились невзначай
О Жукалкова вдруг картине,
Потом — Бубновый лёг Валет:
Мол, знал бы папа много лет
Назад... Она и мне Мартини,
Потом себе, вновь мне, взяла —
Как закусила удила.
XIV
Дружить в кругах литературных,
Ни в музыкальных, ни в хмельных,
Ни в диссидентских, ни в гламурных
И ни в каких-нибудь иных
Не удавалось мне доныне:
Как Казаков один в пустыне
Приволокнув тупой костыль:
Сжениться ль, спрятаться в куты ль?..
Один любезный друг Володя
И тот не слышен много лет;
Не купишь даже пистолет:
Защита власти при народе,
Уже не постреляешь всласть,
Так закрутила гайки власть.
XV
Да мне стрелять и не хотелось —
И не Дантес, и не маньяк,
Я не могу стрелять и целясь,
И не хочу стрелять никак,
И не желаю, чтоб стреляли
В кого угодно, как тогда ли
Иль, как по-прежнему, теперь,
Но без дуэлей — и за дверь,
Не выясняя, кто здесь лучший —
Иль лучших перебьют всегда?
А кто же — дамы? господа?
Лишь томиком зажался Пушкин,
Хоть, вроде, знала я его,
Посмотришь, возле — никого ...
XVI
А как и не стрелять, когда Вы
Вдруг заприметили, смеясь:
«Не раздобыть надёжной славы,
Покуда кровь не пролилась»?
Но полушёпотом, понуро,
Ведь нет, почти, литературы:
Ну, Вася.. Саша.. Ломонос,
Что весь уж мрамором зарос,
Ну, может, парочка запретных,
Ну, столько же полухмельных
Не постигающих ни стих,
Ни прав грамматики, ни метров;
И то, что есть — неслышный звук:
На Русь — по двести-триста штук...** **Пушкин при жизни был издан тиражом 200 экз.,
После смерти друзья, читая его рукописи,
удивлялись: «Надо же,оказывается,Пушкин
думал?»
ГЛАВА ОДНА
- Зачем же вы в дурную сторону мой вопрос приняли. Я против
поэтов ничего не имею. Не читаю я, правда, стихов...
- И других никаких книг, за исключением артиллерийского устава и
первых пятнадцати страниц римского права... На шестнадцатой война
началась, он и бросил...
- Врёт, не слушайте.../.../ если угодно знать, «Войну и мир»
читал... Вот действительно книга. До самого конца прочитал — и с
удовольствием. А почему? Потому что писал не обормот какой-нибудь,
а артиллерийский офицер.
Pardon, но М. Булгаков «Белая гвардия»
I
Однажды почтою посланье
Для дочери внесли. «Какой?» —
«Да Генераловой Татьяне», —
Смешок служанки разбитной:
Поскольку Лариной венчали,
Из слуг знал мало кто вначале
И забывали, простачьё,
Фамилью новую её.
«Пересылать придётся в город, —
Кучер поморщился от мук,
Свой пережёвывая лук, —
А ведь овёс-то вечно дорог;
Хоть деньги кнЯзям не вопрос,
Да на кой ляд ему овёс?»
II
Легко вместиться нам в размеры,
Когда идей сияет дар,
Когда полны любви и веры,
Влечёт Вас песней к свету с нар.
В примерочной изнемогая
Среди одежд полунагая
Надеть мечтала Таня “L”,
Сквозь губы воссылая трель,
Но «Little” ей не лез нисколько;
Пославши байронов штрих-код
Обратно магазину мод,
Оделась: скоро будет Ольга;
Но весть принёс слуга тот час,
Что встреча с Олей сорвалась.
III
Ту лавку — вечно грабят словно:
Охранник лысый, чёрен взгляд,
НервнА торговка, тоже чёрна,
И по-армянски говорят;
Мотивчик льётся их народный
В две ноты, такта и аккорда,
Товар — чалмы для головы
Средь Петербурга и Москвы...
Взять бы заморские сапожки!
Ведь, сколь ни патриоты тут,
Наши — страшны или так жмут,
Что не смолчит Поэт про ножки:
Сколько средь дам и гопоты
Найдёшь в Руси без хромоты...
IV
Затем — на оперу в обновах
На опертку иль в балет,
Где невзлюбили АсенкОву
Варварку, оттого, что нет
В ней силы покорить Папашу,
Пред коим и мужчинки спляшут,
А у дурёшки нету сил
С тех пор, как серьги подарил
В прекрасных бриллиантах длинных.!..
Но церемониться не тут
Привыкли. Свято только чтут
Семёнову Екатерину
За нрав продажности отменной
Почтивши «русской Мельпоменой»...)))
V
Недаром князь Иван Гагарин,
Знаток лошадок и искусств,
Ни за, ни прО что приударив,
Определил в объекты чуйств;
Теперь Екатерине вашей
То ль можно не плясать с Папашей,
То ль у него и без неё
Необозримое жнивьё —
Речь о женатых сплошь мужчинах...
Но бескорыстна страсть ежЕль,
За что не любят все бомжей?
И быть ли витязем без чина?..
А с Асенковой — дело шваль...
Снасильничали ль... умерла ль...
VI
Возможно, свят наш Император,
Хоть относительно бы свят —
По человеческим стандартам...
Сильней от головы до пят
Он был бы всех, что окружали;
(А мы-то в щёлку не видали)
И рады б не спускать собак —
Но почему всё как-то «так»?
Кто против батюшки, когда он
Царь-батюшка, а не Нерон?
ЦарЯ* вдвоём ли, всемером, *деепричастие
Выходит так, что — кто здесь даун?
И чтоб в отсутствие газет
Прихоронить любой секрет.
VII
Хоть всё возможно с прессой иже,
Но тут — с уримом уж туммим
И пусть условно, но — свои же,
А по своим мы не бомбим,
А то — пойдёт, как Ленин, в Польши,
Как скажет Сталин впредь, мол, «больше
Взаимовыручки у Нас» , —
К поэтам нашим обратясь...
И я расставить точки вправе
Вслед из Вергилиев тому,
Кто не понятно, почему,
Их столько у себя наставил!............................
Поверить мало кто готов,
Что АСу — не хватает слов?...................
VIII
Дружить Татьяне трудно с Олей:
Не то чтоб разные оне —
Комплекс меньшой сестры всех боле
Мешал одной, другой и мне;
Когда княгиней Таня стала,
То Оля часто приезжала
Не чтоб Онегина бранить,
Хотя прошла и эта нить,
Но чтоб делиться новостями,
Нарядами в огнях блистать
И взором князя наверстать
Причуд капризы меж гостями,
Чтоб муж-улан, как меч, нёс честь,
Не в силах с Ольги глаз отвесть.
IX
Так бывших дев отдохновенье
Шло сердцу даром и уму,
Когда Онегина явленье
Второе — пульс дало всему;
Сразившись ради чести рьяно
С любовью первою, Татьяна
Острее стала примечать
И лжи, и алчности печать;;
Нередко в мирном разговоре
Доселе мягкая, она
Вдруг чувствовала, что должна
То гостю возразить, то Оле,
А то плечам, что задирал
Ходивший с нею генерал.
X
Не знаю, много ль было в Ольге,
Здесь Александр Сергейвич нем
Того, что вУльгаром звал, только
Перевести не мог совсем
(Как бы) — ругательное слово,
Иль вместо — подобрать иного,
Меж тем «volgare” — был «народ»;
Народного в ней было ль?.. Вот
Загадка в чём. Не скажет Пушкин,
Лишь интересен тот секрет,
Что думал про народ поэт**: **см. эпиграф к вступлению
Желал набрать его до Кушки ль,
Иль, скажет тоже кто навряд,
Лишь всем лизал носы подряд?
XI
Хотя — вопрос есть и к народу;
Вопрос к нему, конечно, есть:
Чтоб пил лишь чистую он воду
Да чтоб берёг побольше честь,
Чтоб сам в себе он души чаял,
Друг друга самовыручая,
Чтоб женщин и детей не бил,
Чтоб не был изверг и дебил,
Чтоб, если он слегка взволнован,
Умнее стал, соображал —
Не децибелом тошным ржал,
А словом смел и образован,
Что, впрочем, уж вопрос к властям
И к их народным новостям.
XII
Когда б любили мы друг друга,
Что с нами сделала бы власть?
Ведь нету ни врага, ни друга,
Кого б ни съела нежно страсть,
С тем согласится даже скептик;
Любовь если и к вам осветит
Властей смышлёное чело ,
То из страны исчезнет зло;
Лишь только б власть соображала........
….............................................
…................................................
….........................................
…................................................
............................
XIII
Нередко ж так к любови пылкой
Взрастят нас в прозе и стихах,
Что «умные» милок иль милка
Оставят с носом на бобах —
Вот как Онегин наш когда-то
С его любовью странной брата
Сказал, что выбрал бы её:
Жаль, не поэт, мол, а жульё;
И долго по деревне Таня
То — к полке книг, то — как в музей
Тоже с сердечностья своей
Слонялась с фигою в кармане,
Пока ей тётка да MamA
Прописки не приобрела —
XIV
В Москву да в Питер с ихним князем;
Но вписывая весь изъян,
В сюжете мы на год увязнем,
А нынче — короток роман;
И о заботливой любви-то
Вопрос, опять-таки, открытый;
Полно в любви мужей и дам,
За коих пятака не дам.
Есть ли любовью кто убитый?
Но тьма таких, чьи ум и честь —
Лишь на подушки чьи-то взлезть -
Трудяги либо сибарита;
Ведь даже я да Пушкин — вот :
Любовь рисуем лишь господ!
XV
Онегин вышел весь. Татьяна
То начинала вспоминать
Изгибы этого романа,
То тёток, то отца пенять;
Сводила сеть недобрых мыслей
Старушку-маму с прежних высей
Дворянски принятых. И жуть
Ея охватывала грудь.
Она бы отдала всё это
За полку книг и сад большой?
Не надобно кривить душой
В не для Онегина ответах;
Да кто же дал бы ей отдать?
Возьмём хотя бы только мать...
XVI
Небось, семейный падший ангел
Онегина мог напугать,
Что он тогда своей Татьяне
Смог так бесстрастно отказать...
Ей без любви остаться рано!
И страшно каялась Татьяна
И за себя, и за семью
Меж на часах двумя семью;
В который раз ударя семь,
Часы гудели всем их телом;
Татьяна оправдать сумела
Любовь Онегина совсем —
Но только холод и покой
Из сердца вдаль текли рекой.
XVII
А тут свекровь; странней и старше
На всех балах не видел свет —
Как быть любимей всех и младше
И удивлять, как в двадцать лет?
Ничто не трогало к тому же:
Родня, исчезновенье мужа,
Как только разве лишь затем:
Прибрать к рукам их крепость стен.
Ни раны сына, ни повестка —
Лишь в доме захватить бы власть
И чтоб в глазах сумела пасть
Быстрее свежая невестка —
Ей пред исчезновеньем муж
Прогладил взглядом зад к тому ж.
XVIII
Пока не выйдешь сдуру замуж,
Одной остаться так легко;
Захочешь — с нянею, а там уж!..
Да хоть к Онегину в сельпо;
Захочешь — плачешь , иль смеёшься,
Захочешь — молча повернёшься,
А здесь — то муж, а то свекровь,
Приёмы, бАлы — вся любовь.
И захотелось вдруг Татьяне
Такой немыслимой Любви —
Что хоть на скалы предъяви
Хоть Змей-Горынычу в кармане,
Чтоб дух — во весь, и всех верней!
Казался мал Онегин ей...
XIX
Уж полюбить — так королеву
Или жениться на рабе;
Тогда с княгинею налево
Позволить мог бы он себе!
Мол, встретил — и не знал заране?!
Ничто не светит с ним Татьяне —
Ни королева, ни раба;
Исчезла чар петля со лба;
Тоски, сомнений — ничего !
Ни в чём не стоило быть первой,
Быть не хотелось королевой
Ей ради этого его —
Но пусть герой иль не герой
Взлетит взять крепость над горой...
ХХ
Что Ольге бал — улану горе,
Не лучше им и взаперти:
Улана Ольга тихо морит,
Чтоб, как Татьяна, быть в чести
И разговаривать с послами
Не с помощью сестры, а сами,
Чтоб дачка, всем князьям назло,
С видком на Царское село —
Не то, что в грязной их деревне ...
- Дешевле было б ! — гнёт улан,
Но Ольга — словно ураган :
- У брата займ возьми — и внемли!
А то мне этот муж-улан
Считай, практически мужлан!
XXI
Как, между прочим, часто дамам
Так нравится словцо — «мужик»!
Но это кажется тем странным,
Кто смыслом слова дорожит,
Ведь суффикс -ик, деталь простая,
Лишь уменьшительно ласкает,
Зачем-то к слову «муж» пристав,
И — как дитя лишает прав,
Сравняв с несовершеннолетним
Мальцом, лишает напрочь прав;
Но мир наш скрытен и лукав
Или безграмотно приветлив,
Со смыслом рядом не кружит
Зонг : настоящий, мол, мужик;
XXII
Когда на самом деле — мУжик * * происхождение слова по Этимологическому словарю
Во глубине сибирских вод русского языка
Иль в двух столицах, словно ужик
Свернувшись, лихо водку пьёт —
Бюджеты чьи-то орошает
И никому не помешает
Жён кроме разве да детей ;
К властям не лезет для затей —
А что властям их жёны-дети?
Всё стерпят, слюбят как-нибудь
То в светлый, то в несветлый путь;
По горло власти сыты этим,
Жена и дети у самих.
Им пуст литературы стих.
XXIII
Улан у брата взял конвертик
И дачку снял, и ждёт жену —
Она повсюду шлейфом вертит,
Да что она! И самому
Вертеть везде не скучно носом,
Задавшись денежным вопросом,
А там — и женским, и мужским —
Не нравов полис же? Бог с ним!
Кому-то там сказал он плоскость,
А там пощёчина, и тут
Уже к барьеру приведут,
Там — повезло, а тут — не очень,
И вот улан уже убит...
«Как Пушкин, — шепчут, — наш пиит...»
ХХIV
- Улан, улан! Куда ж ты делся! - **строфа добавлена 15 октября 20014г.
Вопили девки в крепостных, -
- Ты ради денег весь извелся!
То шумен был, а тут затих...
Зачем за подлыми деньгами
Гонял ты ясными деньками?!..
Да! Каемся! Мы любим тех
Кому сопутствует успех...
Но кто тебя теперь ворОтит?!
Хоть кой-чего ты приобрёл,
Любви-то Ольги не обрёл!
Она, хоть плачет, когти точит;
А мы всё так же в крепостных
Влюбляясь в знать, а не в худых.
XXV
Когда б все жили благородно,
Была б история у нас?
На референдуме народном
Такой вопрос бы сам угас,
Да и кого оно волнует?,
То смотр, откуда ветер дует,
То выясняется, куда,
То — кто народ, кто — господа ;
Не до порядочности, право,
А уж тем боле до чего
Ещё повыше и того,
Вообще молчим под крики «браво»
За деньги нанятых хлопков
Для хитрых или дураков.
ГЛАВА ДРУГАЯ
- Ах, ma che're, — говорила предводительская дочь, небрежно
поправляя букли, подозрительно белокурые, — он точно Лара, точно Гиур, и
таинственен, и мрачен, и с большими чёрными глазами! Ты не знаешь, женат
ли он?
- Посмотрите, — возразила племянница коменданта, бесприданница,
давно пережившая годы опеки и попечительства, — ...как он интересен,
прямой жилец нездешнего мира, бездольный сын злополучия!... Не слыхать,
сколько душ за ним?
Так-то рассуждали … в том углу комнаты, куда редко доходили
приглашения разборчивых кавалеров... ...
Не пресыщение ли, не злоупотребление ли всех благ жизни привели
его к преждевременному бесчувствию, к горькому разочарованию во всём,
чему верил раньше? Может быть, его бурная молодость погубила, оборвала
заранее все цветы жизни, и он теперь осуждён платить недобровольным,
бедственным равнодушием за безрассудное расточение чувств и мыслей своих.
Может быть, несчастный на заре своей жизни истратил весь небесный огонь,
данный ему на длинный путь существования, — и теперь полдень его без
лучей и без света, и вечер его будет холоден и мрачен!
Евд. Петр. Ростопчина «Поединок»
I
Уже официально Ольга,
(А так — вторичная ) вдова,
Рыдала в грудь Татьяне : «Долго ль?!
За что так мучаться должна !...
К чему нам мишура вся эта?!
Дождусь ли от небес ответа ?!» —
Татьяну жёг невнятный стыд,
Неподалёку князь молчит
И даже и свекровь, потупясь;
Всё в тихом трауре вещей
И еле видных мелочей —
Уж не вернёшь... Какая глупость!
И возле комнаты гостей
Их с Ольгой — семеро детей.
II
Улан усопший пылкий Ольгин
Покуда жизни полон был
Вполне семейственной, он только
Такие речи говорил:
«Жене, чтоб не мечтать о ком-то,
Рожать в год надо по ребёнку,
Чтоб на пороки хоть на треть
Не стало времени смотреть!»
Она ж, ему вот так рожая,
Про дачку стала говорить —
В корысти если б стал корить,
Детьми на это возражая:
Что, мол, на дачах все вокруг...
И так закончилось всё вдруг!...
III
“Твои, мои ли, Оля, дети —
Различий быть и не должно :
Мы все за них теперь в ответе.
Подайте белое вино!
Помянем Сашу. Добрый парень.
Хотя и чересчур угарен,
Но всё-таки — такая честь;
Уланом был, Улан — он есть !» —
Приподнятый призыв Татьяны
Все поддержали, как один,
Даже свекровь, не то что сын,
Готов подвывернуть карманы ,—
Но чуть заметно лишь свекровь
Приподняла при этом бровь.
IV
“Послушай, Таня, надо Олю
Обратно замуж выдавать,
Лишь только дав утихнуть горю» , —
Так говорили все, и мать,
Уж пережившая старушка
Почти двух зятей, трёх псов Мушка,
Изюбря, няню, треть родных,
Заботливая — за троих.
В Татьяне споров тех занозы
Оставили глухой разрез :
Ужели без любви все, без
Одной души? Лишь глупость позы?
И каждый ближними гоним,
Словно глаза разъевший дым?
V
Слегка французская душою —
Из книг ( понятно, почему ),
С её любовью небольшою
К порядку, чести и уму
Опять проснулась утром рано
И вновь увидела Татьяна
Чернёных клумб январьский цвет —
Зима пришла, а снега нет,
Ни лета нет даров, ни вёсен —
Неплодородная зима
Сколько, не ведает сама,
Неперезимовавших скосит,
И наш поэт средь их крови
Не пишет о к зиме любви...
VI
Мороз и солнце — день чудесный,
Когда дворец и шуба есть,
Любовь, семь сАней шестиместных,
Неплох патриотизм; и честь...
Но сколько можно их пилатить,
Забыв или не зная братьев,
И словно Библию не чтя
До революций доводя?
Но Библий нет по-русски**. Братьев **На русский язык Библию перевели только к концу Пуш-
Не чтут. Тем более — сестёр, кинского столетия.
Чей бедственно язык остёр —
Познать мечтающих объятья
Как в между строк втеснённый срам
Неподцензурных эпиграмм.
VII
Заходит муж, а с ним — Онегин,
Весь источающий любовь ;
Жене муж шепчет в томной неге :
«Для Олюшки жених — готов;
Лишь только я с ним намекнулся,
Весь дух в Евгении взметнулся,
Глаза горят и покраснел,
И, как на крыльях, полетел,
Сказав : средь вашенских идиллий
Они встречались иногда ;
Его счастливая звезда,
Чтоб мы с тобою их сводили!»
Татьянин лишь холодный взгляд
Обдал друзей, как снегом сад.
VIII
Когда она ушла, вельможа,
Взгрустнув, Евгению сказал :
«Она улана любит, может,
А я лишь вот о том узнал?»
Разубеждал его Евгений
Без всякой, столь понятной, лени,
Посетовал, что холодна
К нему уж издавна она,
Про Ленского, запнувшись, вспомнил,
Гася из слов прошедших цвет;
Князь приглашает на обед
Перетекавший плавно в полдник,
Ведь столь немалая родня
Вкушать способна по полдня.
IX
Онегин с Ольгою учтиво,
Словно с опаской, говорит,
Князь подбоченился красиво,
Татьяна скорбная молчит,
Свекровь, турусы обивая,
Трещит, как точка огневая,
Чтоб Таню с Олей поберечь
Для будущих, столь важных, встреч;
Отдельно суп вкушают дети,
«Что за...» не знаючи вполне,
Со старшими не наравне —
Что там за сударь, что за этим?
И в клетке серый друг жако
На дело смотрит нелегко.
Х
Глядит Татьяна со вниманьем,
Сколь сочно ест её супруг,
И с ужасом и упованьем
Словно припоминает вдруг,
Что сердце лишь одним им полно —
Что родилось впервые словно —
Что это первый их обед
За столько незамужних лет —
Ещё сестра не отсмеялась,
А уж Онегин потемнел,
Зачем-то вилку завертел,
Пока шарлотка не распалась
И без присутвующих сил
Обед куда-то протрусил...
XI
- Небось, я зря захохотала , —
Сказала Ольга поутру, —
В уме мужчины столь немало!
Вдруг, думает, я сам умру?
А эта, став моей вдовою,
Начнёт смеяться надо мною,
Чтоб подавиться ей смешком,
С весёлым новым женишком? —
Но Ольге всё равно не грустно,
Хоть лента траура грустна,
Но забивается она
Цветом волос тёмно-капустным,
Обильем свежих новостей
И полным ходом жизни всей!
XII
- Простишь ли, Оля, дорогая?
Ведь он твою любовь убил...
И если может быть другая,
Онегин ли в ней будет мил?
- Ах, Таня, я не понимаю!
Что это ты предпринимая
Такие речи говоришь,
А вся сияешь и горишь?
- А Ленского ты помнишь, Оля?
- Ах, Таня, хочешь, чтоб рыдать
Я сдуру начала опять?
Конечно, помню, но — доколе?
Сказать так можно лишь со зла,
Что за менЯ стрельба была!
XIII
Да, Таня вся переменилась —
Хотя, сказать, в который раз?
«Пришла пора — она влюбилась»,
Но странно : только лишь сейчас —
Иная странность здесь к тому же :
В кого? — да в собственного мужа —
Да так, что будоражит кровь
Даже и эта вот свекровь:
По новой показалось странным,
Что ту не трогают нисколь
Ни сына собственного боль,
Ни сына собственного раны,
А лишь имения родни —
Хоть их, мой Боже, сохрани!
XIV
И ночь любви взошла степенно
И отвалилась под напор —
Ушла свеча, дрожали стены
И нега заливала взор,
Не первой юности рубака
Какой неистовый, однако,
Средь всех хозяев и гостей
Как выжил он среди смертей!
Сколь светлы волосы и очи!
Ох этот «толстый» генерал
Её до дрожи пробирал
Средь первой явственной их ночи,
И утром в эту их весну
Свекровь шепнула : «Ну и ну!»
XV
Евгению почти паршиво.
Друг подвернул ему обед!
Уже с утра не спится, ибо
День дольше, но — весна ли? Нет!
Всегда обманывал мужей он!
Иль будет завтра сдан в музей он7
А нынче объерОшил муж
Завсегдатая Мулен Руж;
И драгоценная Татьяна
Выходит стервой хоть куда?
Я доложу Вам, Господа...
Лишь вот проснувшись утром рано,
Теперь почуяли? Тире —
Жениться должен на сестре!
XVI
Вот Вам и перманент... Евгений,
Пока хотел быть семьянин,
Болел, глупел, бледнел средь терний,
Ведь столько лет уже один!
Скажите, кто бы смог в нём снова
Узнать Григория Грязнова?
И для души в любви тогда
Не слишком много ль, Господа?
Ещё жениться на Татьяне
Уже не знал, хотел ли он,
А уж на Ольге — глупый сон
О задранной три раза лани;
Но может... кто бы дал обет,
Не рассмешись она в обед?
XVII
Признать ли факт столь неприятный,
Сколь этот факт самосожжён?
Мужчине лучше быть всеядным —
Иначе не мужчина он;
Когда война, пожар иль оспа
Губерниями косят просто,
Коль было б им не всё равно —
Могло ли быть Бородино?
Но из расчёта или лести
Брать замуж без любви? — Уволь;
Лишь денди иль в бегах король,
Я сам пришью на грелку крестик!
Всевышний тих, среди приправ
В рассаде нравственность издав.
XVIII
С год после странного обеда
Онегин как бы прохворал;
Вдруг новость принесла соседа:
«Скончался друг наш, генерал —
Кто хочет, не проходит мимо!»
И любопытством лишь гонимый,
Уж не рискуя в нос кольцом,
Стоит Евгений пред крыльцом,
В дверях лакей в ливрее пышной
С небрежностию напускной
Как раз из комнаты входной
Нести дозор на воздух вышел —
Сплин ли под козырьком погнал,
То ли Онегина узнал.
XIX
“Как Ваша Ольга?» — Вышла замуж...
Речь про кого, могли бы знать.
Он графом стал совсем недавно ж,,,
Татьяна в ужасе, но мать
Всегда горой стоит за графа
И, взяв в прислуги стенографа,
Готовила заранье речь,
Чтоб от намёков всех сберечь
Случайно втиснувшихся б... Свадьба
Прошла тихонько, для своих;
Княгиня о природе стих
Прочла... Вам Ольгу не узнатьть ба,
Да съехали, недельки две,
Сживаться по пути к Москве,
XX
Но враз туда пришла холера;
Промчались, нет ли — нет вестей,
И плюс — графинина манера
Плясать подолгу средь гостей :
Запас двойной набрали платьев;
Для новоиспечённой знати
Родство с княгинюшкой — мечта,
К тому ж — графини красота...
Княгиня, коль сказать, убита? —
Так не сказать Вам ничего,
Не хочет видеть никого.
Душа её почти разбита —
Лишь только дети да Господь
Питают искрой тонкой плоть.
XXI
Не смел настаивать Евгений
Татьяне доложить тот час;
Крадясь вдоль окн, вливаясь в тени,
Сберечь он думал лишний час,
Сквозь стёкла поглядеть недолго,
Ведь при её-то чувстве долга,
Да годы — ждать ли красоты
От бывшей женщины мечты?
Почти уж перешёл Евгений,
Pardon, от дев да матерей
На проституток — те стройней,
Плюс экономия сомнений...
Не соблазняючи девиц,
Нет сложностей катиться ниц.
XXII
Да вот, за этой занавеской —
В спокойном трауре сидит...
Чуть слышен разговорчик детский...
Беременности поздней вид...
В такие годы без кошмара
Татьяны мать казалась старой —
А эта, мужа схороня,
Словно семнадцать лет храня,
Но в тех нюансах только краше,
Что создают полотна лет,
В очах сияет звёздный свет —
Ни суррогатный, ни монаший,
Хотя, посмотришь без затей —
Коза и семеро детей!
XXIII
Беременна восьмым, чуть в теле —
Что располнеть-то не даёт?
«Ну, значит, настрогать успели ...» —
Но ни к чему ревнивый счёт —
Она бесстрастна, словно ангел,
Нить тянут тонкие фаланги;
Брат графа, выглядит, как сэр,
С ней юный унтер-офицер,
Она почти с ним, как с ребёнком,
Евгений ясно видит — вот
Она Онегина не ждёт,
Всё слишком призрачно и тонко,
И — улыбнулась вдруг окну —
Не улыбнувшись ни к кому.
XXIV
А дело в том, что жизнь Татьяны,
В отличие от мам и дам,
Без красоты, но без изъяна
Была — сияющий роман,
Вернее, скажем без обмана,
Скорее, даже два романа,
Что можно полистать в тиши
Без пятен для своей души;
Была живой, но не беспечной,
Ранимою, но не травой,
Что мог любой бы смять ногой,
Не мраморным порядком вечным,
Не пустотой бесстрастных слов,
А тёплой искренностью снов.
XXV
Сколь сны разнообразны в нОчи,
Когда в порядке всё с детьми...
Онегин ей писал по почте,
Как то заведено людьми.
Не то его лицо теперь, но
К ней до того питал доверье,
Что, если сильно выпивал,
Про … проституток ей писал;
Он — словно в маске неопрятной,
И, если видела, она
Смотрела шляпки их окна
Своей кареты аккуратно...
Ночами раны поверял
Ей — её толстый генерал.
Написано за пару дней в 2012 году, потом лишь небольшие доработки,
отлёживанье, и отбор.