Молот – Серп!
Май-Мир-Труд!
Страны – нет!
Мысли - мрут!
Какой сейчас строй?
Капитализма рассвет?
Кто он – настоящий герой?
Челубей или Пересвет?
Дым - пыль! Смерд - терп!
Спор – жжет! Мерзость - труп!
Молот - мощь! Ярый – Серп!
Путь – тлен! Типун – Круп!
В граните палиндром как герб
Отлил напалмом души, без возни и злоб:
ПОПОЛАМ – МОЛОТ, СЕРП!
А ЗА ПРЕСТОЛОМ – МАЛО ПОП!
23.02.2013.
Примечания автора:
1. Как красива проза Сергея Есенина, повлиявшая на создание этого палиндрома: «Из чапыги с фырканьем вынырнули два зайца и, взрывая снег, побежали к межам. По коленкоровой дороге скрипел обоз; под обротями тропыхались вяхири, и лошади, кинув жвачку, напрянули уши».
2. Смерд – человек из черни, особый разряд или сословие рабов, холопов; позже крепостной. А также: древнерусское слово: смьрдъ – сильный запах, вонь.
3. Терп – терпкий запах. А также: терпение, терпеливость.
4. Ярый – огненный, пылкий, сердитый, злой, лютый.
5. Круп (шот. croup обозначает беловатую кожицу на языке молодых кур и певчих птиц (по-русски типун) – это респираторное заболевание, наиболее распространенное среди детей дошкольного возраста.
6. Очерк, повлиявший на создание этого палиндрома:
«Очерк о похождениях бравого солдата Квадратима».
- Вы можете сами отвезти судебный запрос?
- Да, Ваша честь, я лично в этом заинтересован.
- Хорошо. Бланк с печатью отдайте им, на копии Вам должны поставить печать, дату и подпись должностного лица, принявшего документ…
В полдень станция метро «Арбатская» встретила как родного. Извини, театр Вахтангова, извините, товарищ Этуш и госпожа Аронова, сегодня я иду не к вам! Сегодня я работаю курьером!
Справедливо полагая, что письмо из суда примут в экспедиции МО РФ (Знаменка-14), смело направил свои стопы к подъезду, находящемуся через дорогу от главного здания министерства. Обед с 12.00 до 13.00 несколько охладил пыл, но русские не сдаются!
Здравствуй, Гоголь, всё стоишь задумчиво? А голуби всё летают? Когда-то водил по твоему бульвару сына на елку в Храм Христа Спасителя, когда-то просто бродил здесь, разглядывая картины художников, продававших свои творения и памятник Михаилу Шолохову в лодке с плывущими конями…
Вот и Колымажный переулок, пройдемся и по нему. Раньше, на санитарном автомобиле свободно проезжал в 6 отдел Главного управления кадров, но что это? Раскопки, толстенный кабель, торчащий из земли, гастарбайтеры. КПП и ворот раньше не было - рядом стояла двухэтажная кибитка, где «бабушка – божий одуванчик» выписывала пропуска для прохода в тот или иной подъезд. Да, избушка стоит, отделанная дешевым сайдингом. Наверное, там живут рабочие, производящие эти раскопки. Двое рядовых несут службу, на граните лежит список, заботливо уложенный в файл и придавленный сверху камушками от ветра.
- Ребят, это что?
- Список для посещения ДЖО МО РФ!
Дальше было не до разговоров. И откуда столько прыти? Вытащив ручку, моментально включил себя двадцатым в список!
- Всё, записался! Что дальше?
- Ровно в 14.00 выйдет человек и отведет всех в Департамент, где Вы можете задать свой вопрос.
Вот так повезло! Так просто можно попасть на прием в ДЖО МО РФ? Моей наивности не было предела…
- Вам выдали в суде неправильные документы, - девушка из экспедиции, нахмурив свой прекрасный лобик и сжав тонкие губки, волком смотрела на меня.
- Что вы говорите? Как в суде могут выдать неправильные документы?
- СУД ДОЛЖЕН (очень понравилась фраза: «Суд должен») составить реестр с печатью, а запрос вложить в конверт. Штамп о приеме письма проставляется в реестре. Другой вариант – отправляйте через почту с уведомлением. Всё, не задерживайте очередь!
Сказать, что я был поражен таким отношением – это не сказать ничего! В состоянии глубокой любви к окружающим людям, протискивался наружу сквозь очередь таких же болезных, стоящих с конвертами, реестрами, письмами… Стоящих с обреченной покорностью, приехавших из разных уголков страны (!), накопившихся из-за обеда с 12.00 до 13.00. Выйдя на улицу, только через некоторое время понял, что иду по морозу без шапки, со стучащими в висках строками Некрасова: «И захлопнулась дверь. Постояв, Развязали кошли пилигримы, Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв, И пошли они, солнцем палимы! Повторяя: "Суди его бог!", Разводя безнадежно руками, И, покуда я видеть их мог, С непокрытыми шли головами...».
Подходя к знакомому КПП к 14.00, увидел толпу человек в сорок! Они стояли кучками, пришедшие сюда не в первый раз, познакомившись, как большой дружный коллектив.
- Это все в ДЖО?, - глупо поинтересовался.
- А Вы записаны?, - донеслось мне в ответ!
- Да! Номер Двадцатый!, - прокричал я с гордостью.
- Повезло… А мы, вот, сорок первые…
Пожилой мужчина принялся успокаивать, что нас очень мало и всех успеют принять.
- Да, я тоже видел поболе, в Западном «РУЖО» на Садово-Спасской!
Людям захотелось послушать очередной рассказ, и поняв, что я среди себе подобных, с радостью поведал им свою историю:
«Второго июля мне исполнилось сорок лет! Так как не принято отмечать этот праздник, то поехал в Москву, лично узнать свой вопрос. Солдатик на КПП записал данные с паспорта и сказал мой порядковый номер – где-то за сотню. Во дворе было много народу, но вот вышел какой-то глашатай и начал выкрикивать фамилии. Несколько человек впустили, но затем начался спор. Воспользовавшись моментом, проскочил внутрь. Под крики «Стой! Куда? Немедленно вернись!» ринулся по лестнице на второй этаж. За мной погнались! Добежав до заветного кабинета под номером 206, вскочил в него и с ходу изложил суть вопроса. К удивлению сотрудник Сергей (или Руслан) предложил присесть. В коридоре шла какая-то возня. Вдруг дверь кабинета распахнулась, впустив разъяренного начальника этой богадельни, Гринёва Анатолия Владимировича. Он стал орать и махать руками. Я находился словно в кинотеатре, наблюдая как ходят его жилы, наливаются кровью глаза, а за спиной угасают виноватые глаза испуганной женщины. Ситуацию разрядил сотрудник, сказав, что покажет электронную базу и отпустит меня восвояси. - Вера Павловна, - обратился этот монстр к женщине, - чтобы такого больше не было, наведите здесь порядок! Как оказалось, сотрудники Руслан и Сергей были волонтерами, привлеченными из воинских частей. Как могли они помогали «своему брату», пробивая квартиры и для себя. Вот так».
Толпе понравился мой рассказ, а пожилой мужчина посоветовал мне больше не общаться ни с какими Гриневыми, сказав, что место борьбы за мои права только здесь, на Знаменке! Я благодарен ему за поддержку! Где-то на Красной площади куранты пробили два раза, но к нам никто не вышел. На КПП зазвонил телефон. Кто говорит? Слон!
- Проходите, - скомандовал рядовой.
Освободив список от камушков, первый номер понес его как знамя. Толпа взбодрилась. Мы шли за ним, как за Моисеем - в поисках земли (т.е. квартиры) обетованной! Но куда он ведет нас? К избушке гастарбайтеров? Мы поднялись на второй этаж, в открытой двери кабинета взгляд выхватил девушку и парня. Дверь закрылась и стало темно. Вот так встреча, даже свет в коридоре не зажгли.
Через сорок минут ожидания мне удалось вручить судебное уведомление: «…– А число? – пискнул Николай Иванович. – Чисел не ставим, с числом бумага станет недействительной, – отозвался кот, подмахнул бумагу, откуда-то добыл печать, по всем правилам подышал на нее, оттиснул на бумаге слово «уплочено» и вручил бумагу Николаю Ивановичу. После этого Николай Иванович бесследно исчез, а на месте его появился новый неожиданный человек…»
Очень не хотелось уподобляться герою Михаила Булгакова, но пропищал что-то насчет печати и фамилии, принявшего документ. Меня убедили, что штампа «Принято» для суда вполне достаточно!
Раны растревоженной души залечила Ольга Кормухина альбомом «Падаю в небо». Сорок пять минут от Курского вокзала под её музыку и я опять готов! Снова готов бежать в суд, дЭ-жЭ-о, мЭ-о, да хоть в Му-Му, чтобы доказывать, доказывать и доказывать свои конституционные права! Хотел сочинить собственный палиндром, да ничего не выходило. Под впечатлением такой яркой поездки ВСЕ СЛОВА ВСТАЛИ КАК НАДО !