Ей оставалось два месяца
Отчаянной боли и слёз.
Она могла бы повеситься
Или наесться «колёс».
Она могла бы как птица
В полёте считать этажи…
Для этого нужно ль родиться?..
Ей очень хотелось жить!
Ей так хотелось беспечно
Пройти по росе босиком
И думать о друге сердечном,
Который ещё не знаком.
Мечталось проснуться любимой,
Когда только свет впереди…
Теперь кто-то чёрный, незримый
Из всех закоулков глядит.
В мозгу поселилась бессонница
С обрывками страшными снов:
Что кто-то за нею гонится,
От них не спасает кров.
Не радость несло пробуждение,
Пугало метанье теней.
И билось в висках наваждением,
Что мало осталось ей дней.
В скупые часы облегчения,
Закутавшись в ласковый плед,
Молила у бога прощения,
С улыбкой встречая рассвет.
Она ни святая, ни грешница.
Как сотни обычных людей.
За что же злодейка-насмешница
Судьба посмеялась над ней.
Дай бог вам не знать безнадёжности
Жестоких последних минут.
Что-либо менять – нет возможности,
И слёзы отчаянья жгут.
Твердила она оправдание,
Чтоб лютую боль утолить:
Коль выпали ЕЙ страдания,
То кто-то останется жить.