В тот темный день, когда кострище люди разожгли, -
На том столбе в последнем взрыве боли,
Не вспомнила корону, бога, волю,
Лишь Его имя губы обожгли.
Взметнулось пламя и душа взлетела,
Стеная, устремилась в высоту.
Невыносимо было разлученье с телом,
Но невозможно лучше, чем отринуть себя ту,
Которая шесть лет назад узнала
Надежды и Отчаянья и Язык.
Но говорить Им в облаках ей было мало,
Призыв сказался - Он ее настиг.
Взбешенные такой высокой страстью -
Превозмогающей запреты и законы,
В колдуньи записав своею властью,
Постановили - быть огнем крещенной.
Когда ж свершилось, на пустующую площадь,
Пришел не старый, но уже седой монах.
Он до рассвета собирал на ощупь
С мощеной мостовой ее горячий прах.