Я Вам посвещаю
убитым во тьме.
Я слова обрекаю
о чём сказать и нельзя,
Лишь чувством увидьте,
что случилось тогда. (небольшая поэма о смерти Царской Семьи.)
Когда ночная тишина
придавила всё земное,
Заворожила тяжким сном
и сны бродячие дарила:
Дурманом тишины
Я как вином оппился.
Себя в себе я потерял,
своёго мира я невидел.
Лишь только мысль моя
Голодной птицей,
Ночью потерялась в темноте
и всё кружила в пустоте,
ударяеся об стёкла,
Разбила в кровь
Себя,сломала крылья,
Ничком упала в глубину,
В далёкие дни грозовые.
Я увидел тогда,
что в России что-то сорвалось,
Всё полетело
сметая с пути
все устои сложённых веками.
Разметала как смерчь
Обрывками судьб,
по миру всему раскидала,
А те кто остался,
Кто немог от неё оторватся,
Пушечным выстрелом
В пух разбитых сердец,
Засеяли землю,
так густо, сполна
и время стёрло имена.
В подвале без окон,
в ночной тишине,
два человека
Он и Она,
Мешая в слезах
самое своё сокровенное
говорили друг другу в словах
всё понимая без слов;
"-Ты жив...
и я жива.
В тебе моя жизнь
свила гнездо,
Ты мой ангел хранитель.
После того...
если с нами что-то случится,
Умоляю тебя
меня заруку взять,
Чтоб я в ином мире
могла рядом,
ничего небоясь,
В вечной жизни
Твоею женою
как и прежде стоять.
-Нет я нежалею....
И снова с тобой
этот путь бы прошла,
Зная что ждёт нас
такая страшная судьба.
Не смерти боюсь,
Смотря на наших детей
немогу я простить,
зачем им кровавую долю
так рано снами делить.
Они как белая стайка
притихли во сне....
Нет! Немогу я поверить,
что их тоже
покарают за нас.
-Скажи, зачем
Мы в этом подвале?
Мы ведь жили
когда-то в дворце,
Сами других
судьбой наделяли,
Сейчас же судьбу
решают за нас.
Может зря мы боимся,
спрятать хотят
Нас от глаз,
чтоб люди незнали,
что страхом
должны мы страдать.
Но в душе я спокойна,
Безысходность как цепь
сковала меня,
С собою боротся
нет силы во мне.
Как ватные ноги мои,
только разум
рождает образы сны,
И у этого страшного края
мои образы сны,
Как полная чаша
налиты любви.
Я очень жалею,
что когда я могла,
Любила!
Мне кажется
не в полную силу
как сейчас
могла бы любить.
Только ты незабудь
когда мы пойдём,
Взять мою руку,
А я постараюсь
взять твою.-"
Взяв её руку
ладонью в ладонь,
Мокрой от слёз
щеке прижимая;
"-Господи!?
За что же тебя,
Роковая судьба,
Доброту твою так наградила.
Смыть мой грех
такой великою ценою,
Как жизнь твоя!
Судьба моя ссудила.
Нет!Неподнимется рука,
В них тоже есть
Своё светое,
Они ведь тоже люди,
Пускай пред Богом
страха неимут,
Но человек всегда
Перед собой в ответе.
-Мой мозг свербит,
Я не в силах понять,
Что вокруг происходит.
Мысль свою
немогу я поймать,
Чего же хотел..?
Хотя зачем,
кто уже никто
о чём-то думать,
как думать только о тебе.
Ещё совсем недавно,
Моя! Моим отцом
завещана страна,
Она!...
Она жить будет,
Жить будет без меня!
Когда весь смысл жизни
с рождением моим,
только ею был определён.
-Много ли сделал я...?
Лучшего!?
Кто делал до меня.
Какими-то глупыми войнами
хотел величия
добавит тебе,
Но ты и так была Велика!
А сейчас великая гибель
накрыла тебя и меня.
Проснулся Он...
Невиданный, жестокий.
Страшнее зверя боле нет.
Народ!
Народ меня наверно проклял,
Нас всех к забвенью пригвоздил.
-О Бог мой!
Я всегда!
К добру стремился.
Я всегда
врагов своих прощал,
И что же?
Моя же добродетель
Меня на гибель привела!?
Нет! Эта свора
Нерусей поганых,
Где всякой твари
Хотят Россию разорвать!
И свет упоительной свободы
Обещали руским мужикам.
-Я был невольный их помошник,
Для них войной я землю взрыл
и окропил солдатской кровью.
Сейчас вверху своей Голгофы,
Я вижу
ничтожность моих дел,
Зачем же мир?
Страны такой огромной,
кинул я
в угоду псам,
да на радость
иноземным послам.-"
Чувствуя,
что конец неизбежен,
спокойнее, красивее стали они,
и призрак былого величья
как буд-то снова
над ними сиял.
Их души открыты,
спокойно вели
меж собой разговор.
Говорили о детях;
Царские дети....
Какая же ждёт их судьба.
Им осталось молится,
Чтоб их судьба
непечальная была.
Чтоб они незная страха,
Жизнь пройдя
и старость
средь их детей прошла.
"-Тише...Слышишь?!-"
Многих ног шаги,
и сотни скрип сапог,
В помертвелой тишине
как гром гремит
их каждый шаг.
"-Их много!
Что нужно им
в столь поздний час?
-Скорей-скорей-
их шёпот словно крики.
-Вставайте!
К нам идут, скорей,
Они уж рядом,
Много их.
Наверно нас отсюда увезут.
-Господи нас сохрани.
-Помоги
Святая Божья Матерь
нам уберечь своих детей.-"
Молилась женщина
словно причитая.
Их слышен пьяный говор,
Вот они у двери.
Как вечность
ключь скрипит в замке.
За дверью.....
Что там?
Столпились.
Слышен чей-то пьяный смех
Стоят.
Мнутся у дверей
как буд-то с духом собираясь,
А вся семья уже стоит,
и доктор наш уже одет.
Все в напрежении,
Неудержима дрожь в руках.
Друг к другу
ближе, обнимая...
Смотрят все!
Проём двери
их отделяет от судьбы.
Он как зловещая могила
своим чернеет зевом,
глаз несмея отвести
Дверь распахнулась!
Яркий свет.
Заходят скопом,
Быстро,
Вдоль стены.
Всё молча,
Ждут,
Ещё заходят
И керосиновые лампы
Пылают в кожанных руках.
Заходит ОН
Последний
Быстрым шагом.
Всё молча
Быстро
Вскинул руку
Выстрел!
Всё взорвалось;
Их жертвы
кто куда,
На стены лезут.
Их ярость пуль
Швыряла словно тряпки.
Поднимались снова
Крика нетая,
К ним тянули руки
О милосердии моля.
Смертельный визг
Пред ликом смерти
И несдержались палачи,
Померк их разум,
Как стадо ринулись они
Давить,
Стрелять в упор,
Топтать ногами
Человеческую плоть,
Бить наганом
Рукоятью,
Ломая кости,
Черепа.
Тела истерзаны,
Измяты.
Повсюду кровь,
Полы и стены,
Сапоги по ней скользят...
И в этом хаосе смертей
Отец собой сына прикрывал,
К груди его прижал,
Но грудь прострелена,
Их пуля нещадила
И много раз
Насквозь
Обоих прострелила.
Жизнь почти покинула его
И только губы
Еле шевелились,
Тихо- тихо шептал;
"-Милый сын...
За что же тебя.-"
Всё кончено.
Устало страшное зверьё
топтать и бить,
сдесь жизни нету места,
И плечи свесив палачи,
Чужая смерть здавила горла,
Шумит в мозгу их пустота,
Запах крови,
Подступила тошнота,
Скорей наверх
залится спиртом,
Чтоб в пьяном мраке
забытся,непомнить ничего.
Кто бы ты нибыл
эти строки прочтя
Знай,
что с тобой я небыл безликим.
С тобой вместе
своим внутренним взором
я увидел тогда,
В лужах спёкшейся крови,
Разметалась
тщётно спасенья ища,
Все до единого
Семья последнего царя.
Какое же? страшное зверьё
ни капли жалости не зная
когтями пуль
жизни посрывало,
Совсем недавно
таких цветущих!
Жизни!
Безвинных женских тел.
Бог отказал им
за всю их добродетель
в этой жизни,
ЖИЗНИ!
Даже самой скромной
простою жизнью жить.
Стать матерями,
Растить детей,
Больным-убогим помогать,
И если есть
Рай в загробном мире,
Туда бы сами непошли
и бродят может и доныне,
в нашем мире
стеди нас;
Они смотрят
мы невидим,
Они ответа просят
мы неслышим.
Мы той беды
до сих пор несознаём,
Что в подвале том случилось.
Богоугодная Россия
в том подвале взорвалась!
И кровь плескала нежалея
с шашкой на коне
"Гражданка"
как чума
из края в край
по стране носилась.
А смерть,
та которая с косой,
Забилась в самый дальний угол,
Это не её страда,
Людская злоба
сдесь сеяла и жала,
Костями землю
обильно удобряла,
Чтобы в крови!
С плетьми в руках,
Згоняя толпы в лагеря,
Вынашивать голодным брюхом
по заброшенным полям,
Чудовищных усилий прилагая,
Великих жертв
на "алтарь" кладя,
Ростить из пепла новую страну;
Страну Советов.
Молилась женщина;
"-Святая Божья Матерь..."
Её нестало
года, года, года,
Возьмусь за труд неблагодарный
сказать;
"Не слышали тогда,
хоть и просила несвятая,
Но тоже матерью была."
Что отписать тебе
Святая Божья Матерь,
Года ушли
не в вечность,
В никуда.
Осталось всё
как было и тогда;
Хаос смерти
приют свой ненашёл.
Хаос мысли
порядок ненавёл.
Хаос страсти оголтелой,
тогда родился
ныне молод,
Ходит франтом неспеша,
Вокруг него такие дебри
во злобе радостной пыхтя...
Я ныне может и невечен,
Так хлипки, жалобны слова,
Как прошлогодняя листва,
Задует ветер и исчезнут
Без чувства, мысли и стыда.