шум подземной реки

ни на что не годный, ничего не добившийся, никого не породивший, где твои одиннадцать сыновей , их могло быть и больше, хватило бы и двоих, хватило бы дюжины посаженных деревьев, ухоженной лужайки на заднем дворе, дома, купленного в кредит, и своевременно выплаченного кредита, но ведь это притворство, притворное сожаление, в том-то и дело: я всегда был уверен, что этого мне не хватит, одиннадцать сыновей? да пусть их будет трижды одиннадцать, и в придачу столько же дочерей, числа не имеют значения, как будто я был рожден для чего-то другого, носить скинию откровения, например, но это действительно близко к истине, это и есть истина, голос и откровение, неизвестно чей голос и откровение неизвестно о чем, все это было, хотя точный день и час вспомнить невозможно, как будто переданное тут же забылось, и потом шумело в глубине, точно подземная река, а я был кем-то вроде лозоходца, отыскивающего воду, я пытался заниматься чем-то другим, собирал марки, изучал астрономию и древние языки, играл на гитаре, ухаживал за стариками-родителями, пьянствовал, путешествовал, увлекался экстремальным туризмом, работал в компании грузовых перевозок, водил такси, играл в карты, пробовал себя в любительском театре, пел в хоре, сидел в барах, были у меня и женщины, но ни одна из них не родила мне сына, мы принимали меры к тому, чтобы этого не произошло, учился рисовать, хотел стать художником, потом понял, что не разбираюсь в красках, не улавливаю оттенки, вернее, улавливаю глазом, но не сердцем, эмоционально они мне ничего не говорят, хотя линию я схватываю хорошо, может быть, из меня получился бы график, но, скорее всего, посредственный, так всегда бывает с тем, кто не пытается вспомнить данное ему откровение, чем бы он ни занимался, настоящего успеха он нигде не добьется, ему всегда будет мешать подземный шум, он всегда будет к нему прислушиваться, упуская что-то важное в том занятии, которое он для себя выбрал, ошибочно выбрал, полагая, что никакого откровения не было, и он волен выбирать, чем заниматься в жизни, приписывая неудачи недостатку способностей, думая, что ищет подходящее дело, подходящее для его способностей, которые, конечно же, у него были, только неизвестно к чему, ложное предположение, отвлекавшее его от поисков подземной реки, он искал зарытый талант, а ему следовало бы искать подземную реку, и где бы он ни копал, находил только кости и черепки, самое большее, а часто и вообще ничего, но при этом он не переставал искать, так проявлялось забытое откровение, шум подземной реки не давал ему покоя, даже когда он его не слышал, и он искал какое-то дело, занятие, искал свой талант, и жизнь его шла по графику затухающих колебаний, у одних она похожа на возрастающую прямую, у других – на ветвь параболы, у третьих – на синусоиду, а у большинства – на гауссиану, кривую, представляющую нормальный закон распределения ошибок, эти сравнения напоминают о том, что он занимался и математикой и даже достиг в ней определенных успехов, преуспел больше, чем в каком-то другом занятии, но шум подземных вод не позволял ему удовлетвориться достигнутым, он отказывался от благ, заработанных на прежнем месте, и устраивался на новом, начинал все с нуля, каждый раз веря, что нашел нужное место, не допуская и мысли о том, что такого места просто не существует, потому что он ищет не то, что должен искать, так проходили годы, но он чувствовал себя молодым, потому что считал, что еще не нашел своего дела, поиски давали ему чувство молодости, а молодые, приросшие, примерзшие к какому-то делу, месту, казались ему стариками, он чувствовал себя в лидирующей группе забега, а те, кто согласился на рутинную жизнь, добившись немногого и удовлетворившись этим, составляли, по его мнению, пелетон, начиная с нуля, он должен был бы чувствовать себя среди отстающих, аутсайдером, но вместо этого испытывал прилив бодрости, уверенности, он чувствовал себя серфингистом на высокой волне, и так проходили годы, неслись, летели, а он и не замечал, пока однажды его не накрыло Сомнение, он упал с доски в воду, будто Икар, синусоида затухающих колебаний приблизилась к оси Х, сделалась от нее почти не отличимой, началась жизнь на нулевой отметке, и только тогда, потеряв иллюзии и надежды, он явственно услышал гул подземной реки и понял, что должен идти по ее течению, безразлично, вверх или вниз, что это – единственное подходящее для него занятие, которое дожидалось его многие годы, и вот – дождалось.