В полнолуние в полночь я плакал.
Слёзы строфы ложили на лист.
Я молился, и разум мой звал
Того духа, что светел и чист.
В полнолуние в полночь я умер.
Ночь и холод забрали меня.
Я не слышал, не видел, не думал,
Не шептал, ни крича, ни моля.
В полнолуние, в полночь февральскую
Снег кружился в луче фонаря.
Эхо куталось белою шалью,
Под вагоном скрипя и звеня.
В полнолуние, в полночь ненастную
В белом круге земли и небес
Божьим жизнедающим дыханьем
Я воскрес!