9. Монолог отсутствовавшего
"Всплыв на поверхность, я повернул голову и… замер от страха. Возле меня, на расстоянии вытянутой руки — громадный корпус лайнера и его гигантский вращающийся винт! Я почти физически чувствую движение его лопастей — они безжалостно рассекают воду прямо рядом со мной. Какая-то неумолимая сила подтягивает меня ближе и ближе."
Слава Курилов, "Один в океане"
"Кто-то бедствует, ищет, к чему бы русскому прислониться в этом раздольном, безвоздушном, чужеземном море. Но всё бегут, бегут. Россия — Мать, Россия — Сука, ты ответишь и за это очередное, вскормленное тобою и выброшенное потом на помойку, с позором — дитя!..»
Абрам Терц
Под мрамором парижским лёг Абрам,
и славой, и мучением орамленный.
Навек остановилось сердце Терца,
как бы в Неволе отворилась дверца,
и встал из гроба иноком Андрей-
и, онимбев, ушел в простор полей,
которые лежат в снегах, как паволоки,
в венце терновом из колючей проволоки.
Святой и шут. Две сущности в одном.
Пророк? Юродивый? Литературный критик?
Лик бесконечности, как Ньютона Бином.
Всезрячий Зрак, что от удара вытек?
Запутался в сети аквалангист
сбежавший.Что ж, давай, ликуй гэбист!
Он увернулся всё же от винта-
как от дубинки ласковой мента,
а то и -телевизорной антенны,
метались по стенам, мелькая, тени,
когда по Галичу прошёл последний ток,
и это был , конечно не Вудсток,
и огребала ГЭС такие тонны,
что заблажили все магнитофоны.
Хрипя, бренча, душевно декламируя,
тогда, конечно же, как все, явился миру я
с гитарою и песенкой своей,
средь необъятных северных полей,
откуда доносилось лишь "Налей!"
Лариса Богораз в последний раз
в иллюминатор глянув самолёта,
увидела сияющее лето,
и на воде реки бурлящей нас.
Турбина молотила лопастями,
мы прыгали в кипящих вод котёл.
Но увернувшись от секир турбины,
мы гимны детству своему трубили
телами -гуттаперчевые мальчики,
пока Стрельцов с Пеле гоняли мячики.
Но рыба через слив шла косяком,
как эвээмов лента перфорированная,
и что же нам - барачным босякам
с ней было делать? Пой же лира моя,
о том, как, соревнуясь, за глушонкой,
мы плавали, чтоб нельмой торговать,
как, балуясь с красавицею-жёнкой,
шел косяком народ в свою кровать.
Он шёл намёрзшийся вовсю, наголодавшийся,
в надежде, что вот так и будет дальше всё,
как в телевизоре с аквариумом-линзою,
где Тихонов казал нам коммунизЬм
на тракторе в Пенькове электрическом,
не путаясь в ученье эклектическом.
Мой папа строил ГЭС, сажал картошку,
сетёшки из реки таскал он "кошкой".
Карябал якорь дно Оби песчаное.
Мешками - стерлядь. Это дело пьяное.
Разгульное, разбойно-ермаковское,
понятно, и под "крышею" ментовскою.
А за рекою на холме - наука...
Но , боже мой, какая всё же скука
Росии-суки вымечко сосать,
не лучше ль в речку "кошечку бросать"
да, самоловчик ловко выбирая,
спешить в чертог обещанного рая?
Зачем икра в буфете дворца съездов,
вспороли осетра- богатства креза-
да вот она-та чёрная икра,
как будто бы по-чёрному игра.
Cмогли усвоить той игры науку,
Но "кошка", изогнувшись и мяукнув,
погнала стаи рыб сквозь ускоритель,
и бардовского феста устроитель,
чтоб не метали попусту икру мы,
дал знать - кому положено и кроме
физиков-ядерщиков и отцов филологов,
терзавших струны возле осциллографов.
То дело было, вишь, "Под интегралом",
пока папаня мой пахал оралом,
джеймсбондистый такой , проникновенненько,
со сцены декламировал про веники,
как бы их повязали на дубы,
забвенью гения придать дабЫ.
Папаня и маманя котлованились
до фени были им и патлы Ванины,
и диссидентов тощий самиздат,
мой папа был заядлый тамада,
любил пройтись он по порядкам с критикой
как бы по грядкам тяпкой -и не скрытно.
…Кто покупал у нас побитых рыбин,
не забывал спросить -откуда раны?-
и мы, честнейшие из пионеров Родины,
им объясняли, как стену тараня,
идёт косяк на нерест неотступно,
вот тут его и рубит гильотина
турбинной лопасти -безжалостно для супа
домохозяек, и за три с полтиной
за килограмм готовы осетришку
продать мы, чтобы "Вермута" отведать...
А мент крышовщик папин всё на книжку
откладывал, чтобы купить "Победу".
Ночной Байкер 23.02.2013 14:41