Строку за строкой посвящаю огню,
как мысль об огне от себя не гоню,
а пламя в печи всё клубится
и новая тает страница
судьбы – так пылают берёза, сосна,
а с ними заветные их письмена,
рисунки коры и узоры
ветвей ускользают от взора.
Так, словно бы смерть, притворившись слугой
покорным, вручает мне свиток благой,
что душу согреет и руки,
но вспомню загробные муки,
в горнило полено отправив шутя…
Как страстная женщина или дитя
играет с владыкой стихия,
а холод и тьма – пустяки ей.
Среди бесконечно танцующих струй
мне чудится нежной сестры поцелуй
и гнева монгольского стрелы,
и Жанны поникшее тело,
язык инквизиции, вопли древлян,
немого Освенцима сорванный кляп
и радостный взгляд Прометея,
что дерзкое дело затеял.
В огне бесконечность – она же во мне.
Я словно Вселенную вижу в окне –
квадрате рассерженной топки,
борение буйных и робких
надежд, безграничных идей океан,
тот замысел, что в пустоте прозревал,
но всех не предвидел последствий.
Мы снова в опасном соседстве.
С тобою молчу и с тобой говорю.
Ты пленник людей, но подобен царю,
попавшему в путы пигмеев,
и я пререкаться не смею –
по сути и речь лишь обуза для тех,
кто в пламени слёзы расплавил и смех
и вышел на снег новогодний,
как Лазарь – из уст преисподней.
2013, Немчиновка
фото автора