ЛЕГЕНДА О КОРОЛЕ АРТУРЕ
(правда и миф)
Воет ветер, клубятся тучи. Грохочет гром, сверкают молнии. Ярко светит солнце, озаряя все ослепительным светом. Непроглядная ночь, темная настолько, что жуть охватывает, мокрая и холодная. День и ночь без границ, с пургой и морозом. Ночь, усеянная мириадами светил, теплая, майская, полная таинств любви. Для трех Норн, прядущих нити человеческих судеб, это не имеет значения. Не имеет значения и время. Не знакомы они и с обычными человеческими чувствами. Они слепы, им красоты и безобразия жизни недоступны. Они заняты настолько, что не разговаривают меж собой – некогда! И все равно им, чью нить жизни они вяжут, героя или презренного труса, нищего или богача, глупца или гения! Сегодня его, короля Артура, нить жизни вот-вот оборвется. Первая Норна, имя которой Прошлое, передавала нить жизни второй Норне, зовут ее - Настоящее, но та задержалась с нитью и, передавая ее третьей, самой юной из сестер, с прекрасным именем – Будущее, упустила из руки, нить упала на пол. Нагнулась Норна, чтобы подобрать нить, но, что поделать, слепа она, нить прервалась, на тоненьком волоске осталась висеть. Не соединить поврежденные, не склеить. Хоть Норна на вид и зрелая женщина, с подвижными руками, но не в состоянии исправить случившегося. Значит, нет будущего у короля Британии. Все уйдет в прошлое, в прошлом и останется. А прошлое плохо дружит с памятью. Забывают ушедших в прошлое, хотя и клянутся в присутствии усопшего помнить его. Но иногда память остается, переживая не одно поколение. Если слишком велики деяния ушедшего туда, откуда ничто не возвращается! Если слишком яркий след им оставлен! Но, вспоминая о жизни его, добавляет что-то каждый от себя. И исчезает реальность, измышления заменяют ее. Жизнь ушедшего превращается в миф, легенду. Проходит время, и само существование личности в прошлом ставится под сомнение. Но не об этом сейчас думает Артур, лежа в одной из келий Гладстонбэрийского аббатства, что находится у подножия холма Авалон. Не собственными ногами он шел сюда, принесли его верные друзья. Здесь его ничто не потревожит. Сюда трудно непосвященному пробраться. Холм с аббатством со всех сторон окружен болотами, а в половодье, когда все болота сливаются в единое водное пространство, выглядит островом. Ничего удивительного нет в том, что жители окрестных селений так и называют холм – остров Авалон. Тяжело дышит король, со свистом вдыхая и выдыхая воздух, но душа пока еще не покинуло могучего тела, цепляется за него. Угасающая память выхватывает куски прошлого, к которым умирающий король в течение своей жизни никогда не возвращался. Некогда было оглядываться, спешил он все увидеть и все объять. Он любил жизнь, и она любила его. Но, все теперь в прошлом, и тянется он к нему, как к спасительному кругу. Только зачем? Прошлое, кроме жалости, ничего не дарит! Видения прошлого проходят перед взором короля так четко, так ясно, как будто явью являются:
Вот виден четко скалистый берег, узкий фиорд, укрытый от частых жгучих ветров. Вверху, где стоит он, подросток, холодный пронзительный ветер со свистом носится, заглядывая в каждую щель. Добирается он и до тела, слабо укрытого останками поношенной куртки из волчьей шкуры. А там, глубоко внизу на серой, тяжелой, свинцовой воде слегка покачивая бортами, стоит широкая ладья, готовая к дальнему походу. Стая чаек с криками носится над водой…
А вот память выхватывает из Ничего приземистое строение, сложенное из неотесанного камня. Низкий широкий потолок поддерживается двумя столбами, отполированными временем и руками людей до блеска. Грубо сколоченные столы, скамьи и грубо сложенный закопченный очаг. В помещении царят запахи пива и рыбы. Они, да еще ячменные лепешки и овсянка составляют обычную пищу обитателей. Редко, очень редко на столах бывает мясо. Только тогда, когда удачная охота осчастливит варяга. К разносолам здесь не привыкли. Король уже и забыл, какое имя носил он тогда – так часто ему приходилось его менять. Но точно, был он тогда язычником. Прежде, чем выйти в море, он и остальные мужчины племени стояли у капища, ожидая от жреца решения богов...
Закрыл глаза смертельно раненый Артур и видит: Днепр широкий, утопающий в зелени лесов, катит воды свои к Южному морю. Мужчины его племени, облюбовавшие кусок берега реки, принесли сюда свои быт и нравы, неспокойные, тяжелые, полные распрей и крови. Да и окружающие племена мало, чем отличаются от пришлых. Такие же грозные в битвах, такие же открытые в мирное время и живут в таких же приземистых строениях, основное назначение которых сохранять тепло в студеное время. Только запах рыбы здесь редок. Преобладают запахи горелого мяса и кислого хлеба. Здесь не принято пиво, пьют только хмельной напиток, приготовленный из меда. Пьют много и часто. Вера та же, что и у пришлых варягов. Те же капища, такие же жрецы и то же ожидание решения богов. Пришлые взяли женщин из местных славянских племен. И общим стало имя для всех – русы…
…Отплывают ладьи на Константинополь в поисках военной удачи. И так задержались надолго. Что добудешь в бою у себя подобных? Золота, серебра нет, а мед, воск и шкуры, добытые в бою, еще продать нужно! Какой из руса торговец? Руки привыкли к клинку и топору. Незнакомы они с весами и мерами длины…Плывут ладьи вниз по Днепру. Вот и пороги миновали. Леса сменились степью. Травы здесь высокие и густые, нетронутые. Места незнакомые, опасные. Не привыкли люди северные к просторам таким, дичатся их. Видны издали группы кочевников на лошадях. По грудь идут кони в траве. Кажется, плывут по безбрежному зеленому морю. Несет ветер запахи трав, щекочут ноздри русов. Но недоступны степи воинам, привыкшим к покачивающейся палубе ладьи, заплетаются ноги в травах высоких…
…В Константинополе не задержались. Не принял кесарь их к себе на службу. Другое племя варягов составляет личную гвардию правителя Восточной Римской империи, не нужны иные. Что делать, приходится плыть на запад, вдоль берегов, пугая прибрежных жителей своим воинственным видом. Страх имеет почву под собой. Платить за провизию нечем, приходится брать силой… Кто же отдаст без боя свое…
…Рим принял русов на службу с удовольствием. Изнеженными, рыхлыми стали римляне. Погубили их роскошь и страсть к изысканной пище. Вина и женщины сделали слабыми мышцы. Отвыкли от меча и копья руки их. Стали северные люди римскими легионерами. Дали здесь будущему королю бриттов имя новое – Арториус. Веру новую познал, стал христианином. Жалованье, выданное авансом, быстро растаяло. Больше всего прилипло его к рукам владельцев таверн. В них рус Арториус познакомился с великолепным напитком – вином. Да и местная кухня отличалась от той, к которой он привык. Обилие пряностей, разнообразие, изысканность… Отрабатывать аванс пришлось в сражениях с германцами и испанцами. В них Арториус лишился друзей, с которыми прибыл, показал себя опытным воином, а не дивил пустой удалью. В Британию он шел уже не рядовым, а военачальником, опирающимся на заслуженное уважение рядовых легионеров. Не так просто заслужить у них было звание «дукс», что соответствовало современному званию генерала. Из этого звания потом образовался титул «дюк», что означает – герцог.А он достиг этого, пришлый, чуждый…
…Немало времени пройдет, пока он из руса в кельта превратится, имя поменяется на близкое кельтам – Артур, рыцарем станет, а потом и королем Британии.. Слава пришла после битвы при Бадоне. Битва та длилась долго. Рука устала поражать врагов. Англосаксы не собирались уступать кельтам, руководимых Артуром, бились на смерть. На ночь и те, и другие бойцы прекращали битву – темнота мешала. Чуть светало, и воины вновь принимались за сечу. Что можно видеть, когда пот заливает лицо? Ничего, кроме оскала рта стоящего перед тобой врага. Нужно успеть нанести удар, да так, чтобы этот удар был последним, что должен был почувствовать противник…
Выхватывает память и ночь после сражения. Повсюду горят костры. Около них сидят и полулежат воины; на углях и на примитивных вертелах жарится конина. Ее не нужно искать. Тут же неподалеку отрезаются большие куски от павших в бою коней. Сочится мясо; шипит, капая на угли, мясной сок. Вонзаются зубы в полусырую конину, откусываются зубами крупные куски и проглатываются…Жевать некогда, чтобы восстановит силы нужно много съесть. Закончив трапезу, он, Артур, не торопясь, обходит военный лагерь, перебрасывается фразами с воинами – победителями. Те приветствуют своего вождя, поднимаясь…
Память вырывает из прошлого яркий солнечный день. Время после полудня. Освежеванного оленя, собственноручно убитого им, жарят на вертеле. А он с Гиневрой, удалившись на небольшое расстояние, стоит у дуба, расположенного на берегу реки Кам.
Прозрачная, как слеза, вода реки течет куда-то на запад, дно просвечивается, видны огромные рыбины. Здесь у него созрело желание построить замок – Камелот, названный в честь реки. Привыкший к правилам дружины русов, где все воины равны после боя, он решил перенести это правило на приглашенных в Камелот рыцарей. С этой целью и был построен Круглый Стол. Сидя за ним, не будет возможности кому-либо возглавлять его…
…Видит хищное, мелкое, как у хорька, лицо Модроута. Как же он, король, опытный человек, не мог разглядеть в Модроуте черты предателя. Великодушие виной тому! Доверился, надеялся, не доглядел…Так, до конца и не поверил наветам его на Гиневру. Как не убеждал Модроут короля Артура в измене жены, не поверил! Не могло такого случиться! Кто из друзей решится посягнуть на его честь? Тем более, чтобы это сделал Ланселот? За родного брата почитал Артур храброго и могучего француза. Пылок Ланселот, охоч до женщин, но никогда не бросил пылкого взгляда в сторону королевы…
Лежит там, на поле боя, Модроут, как на роскошной постели. Уже и не сочится кровь из ран убитого… Но приходит время и ему, королю Артуру, заснуть крепким, вечным сном. Все члены требуют этого. Голова кружится, веки смыкаются… и уже не слышно свистящего дыхания. Тишина…
Нить жизни прервалась. Закрыл глаза христианский король Британии Артур и больше уже не открыл их. Однако, упавший обрывок нити случайно нашла Третья Норна- Будущее. Дать жизнь славному русу она не могла, но в будущее он вошел. Слава о нем облетела мир. Что тут было правдой, а что выдумкой – нам установить не дано, за семью замками таится прошлое. Опорой, пусть и шаткой, могут быть документы, письменные источники Обратимся к тем из, которые сохранились с той поры.
Есть сведения, что в 1113 году группа французских монахов посетила Корнуолл. Тут монахи и услышали о подвигах короля Артура. Монахи не серьезно подошли к услышанному и подняли на смех рассказчиков. Возмущенные кельты набросились на монахов с кулаками. В разгоревшемся побоище монахи были побиты, им пришлось бежать…
В 1125 году ученый монах Уильям Малмсбэри, исследовал рукописи, хранившиеся в древнем аббатстве Гластонбэри, и в своем труде по истории Англии, упоминает он и о короле Артуре. В своем труде монах пишет: «Король Артур – человек достойный упоминания в правдивой истории» По убеждению Уильяма, Артур был предводителем бриттов в борьбе против англосаксонских захватчиков, которым он нанес поражение у горы Бадон…
Несколько лет спустя другой летописец – Джефри из Монмаута – написал книгу «История королей Британии». В той части истории, что касается событий V века, Джефри упоминает короля Британии Константина, его сына Утера Пендрагона и внука Артура. Все они боролись с англосаксонскими интервентами. В этом историческом труде имеются указание о мятеже Модреда против короля Артура. Джефри из Монмаута говорит, что Артур погиб в 542 году в битве при Камлане – в Корнуолле. В его сведениях встречается имя одного из рыцарей Круглого Стола – Бодивере. О самом Круглом Столе короля Артура в этом труде не сказано ни слова. О жене Артура сказано, что она римлянка и имя ее – Ганхумара…
В соборе итальянского города Модены есть барельефы 1106 года, изображающие «Артура из Британии и его рыцарей, спасающих женщину. А это означает только то, что о короле Артуре в итальянском городе знали раньше описания, данного монахом Уильямом из Малмсбэри!
Есть король Артур и на мозаике собора в итальянском городе Отранто. Мозаика относится к 1165 году.
Все это говорит о том, что имя короля Артура чтили в Западной Европе уже в XI - начале XII века.
Вернемся к V веку, когда по скудным справкам историков глубокого прошлого жил король Артур. Формально Британия считалась частью Римской империи, фактически бритты сами управляли своею страной. В это время с континента начинаются набеги племен англов и саксов. Борьба с ними идет с переменным успехом. Однако, между 490 и 520 годами бритты нанесли серьезное поражение англосаксам у горы Бадон (местонахождение этой горы до сих пор не установлено) В этот период времени и появляются сведения об Артуре.
Так, в старинной уэльской хронике «Анналес Камбриэ» о событиях 516-518 года говорится: «Битва при Бадоне, во время которой Артур три дня и три ночи нес на плечах крест господа бога Иисуса Христа, и британцы одержали победу».
О событиях 536-538 года говорится: «…Битва при Камлауне, где были убиты Артур и Медроут…»
Об этом же сообщает в IX веке уэльский монах Нений в «Истории бриттов», написанной им по латыни.
В поэме «Гододдин», относящейся к 600 году, автор оплакивает смерть рыцаря и сравнивает его подвиг с подвигом Артура: «…Хотя он и не был подобен Артуру, доблесть его весьма велика».
В другой уэльской поэме «Черная книга Кармартена» имеется перечень некоторых соратников Артура: Кэй, Бедивер.
От этих кратких исторических справок перейдем к легенде о короле Артуре. Начнем ее с событий, происходивших в корнуолльском замке Тинтагел. Владелец замка, он же правитель Корнуолла, рыцарь Горлуа был женат на неприступной красавице Игрэн. К этой красавице воспылал любовной страстью король Утер Пендрагон. Помог королю овладеть красавицей волшебник, друг Пендрагона, - Мерлин, придав Утеру Пендрагону облик рыцаря Горлуа. Вскоре Эгрэн родила мальчика, которого назвали Артуром. Мальчику было суждено затмить все подвиги рыцарей Англии. Став королем, Артур со своей молодой женой, красавицей Гиневрой поселился в замке Камелот. В этот замок Артур пригласил самых достойных рыцарей Европы, разместил их вокруг Круглого Стола и провозгласил девиз: «Сила – это еще не справедливость, справедливость – это и есть сила» События, абсолютно точно воспроизведены мною в стихотворной форме:
ЛЕГЕНДА О КОРОЛЕ АРТУРЕ
Глава первая: рождение Артура
Взял лютню в руки менестрель,
И звонким голосом запел,
О том, как прежде кельты пировали,
Как в гордом замке Тинтагел,
Что в королевстве Корнуэлл,
Гостей со всей округи принимали.
Владелец замка Горлуа, -
Молва о щедрости плыла, –
Поставил близ стола подобье трона,
Вина и яств не пожалел,
Хор бардов, менестрелей пел,
Встречая короля Утера Пендрагона.
Король на троне ест и пьёт,
Беседы светские ведёт,
А сам с хозяйки замка глаз не сводит,
Ведь так легко попасться в плен
К младой красавице Игрэн,
А тут ещё вино по жилам бродит.
Молва о женщине идёт,
Что недоступна, сердце – лёд,
Не растопить ни лестью, ни отвагой,
Что веет зимней стужей,
Что беззаветно любит мужа,
Хотя гостям всегда приветлива и рада.
Но обуяла сердце страсть,
Готов красавицу украсть,
Готовый на любое преступление.
Окончен пир, ко сну пора,
Кто восвояси со двора,
Кто за столом уснул от угощения.
Итер в отведенных покоях,
Покоя сердцу не находит,
Велит позвать к себе Мерлина.
Творит волшебник заклинания,
И результат его стараний –
Вид Горлуа был придан господину.
Под видом рыцаря король,
Всю нежность, всю свою любовь
Несёт Игрэн в опочивальню,
Он расточает чувства, ласки…
И утром, избежав огласки,
Отправился домой, в путь дальний.
Приходит срок, народ ликует,
Пред замком Горлуа танцует,
Все поздравляют господина.
Гостей сзывают трубадуры
На день рождения Артура,
Так назвал Горлуа родившегося сына.
Глава вторая: воспитание Артура
Ристалищ, зла и время распрей:
Британию рвали на части,
Свои и пришлые бароны.
Считали доблестью, победой –
Убить и обобрать соседа,
Чужую, силой, отобрать корону!
То было время грубой лести,
Когда не думали о чести,
Мечтая о большом, чужом богатстве.
Меж близкими вражда и драки,
Между собою как собаки,
Грызлись все, добиваясь власти.
Артур в младенчестве средь юбок,
Красавиц, роз и алых губок,
И пищу только нежную давали,
Дни в праздности летели, лени.
Уткнувшись в мамины колени,
Не думал о грядущей дали.
Исполнилось ребенку пять,
И Горлуа велел отнять
У матери Игрэн её игрушку.
Теперь тот хлеб и мясо ел,
Нашлось немало нужных дел,
А отдых – на мужских пирушках.
Чтоб набирался мощи, силы,
Оружием владеть учили,
Сражаться пешим, на коне,
Разить секирою, копьём,
Стальным кинжалом и мечом,
В свободном платье и в броне.
То было царство грубой силы,
Её лишь только и ценили,
А доброта объявлена пороком.
Чтоб к боли приучать, без слёз,
Пруты из тоненьких берёз
Дубили его шкуру, ненароком.
Но не видать Артуру трона,
Не будь он сыном Пендрагона,
И внуком короля Британии,
Поэтому решил Итер, -
Пришёл черёд его теперь, -
Заняться сына воспитанием.
Приехал в замок Тинтагел,
Артура Мерлину велел,
Чтоб воспитал того волшебник.
Девиз у Мерлина такой:
Подумать нужно головой,
Чтоб не читать в печали требник.
Не стану долго объяснять,
И без того должно понять,
Чтоб бриллиантом стать алмазу,
Нужны шлифовка, мастер, время,
Нужно особое терпенье,
Скорей всего, всё это нужно разом.
План воспитания отлажен,
В четырнадцать Артур стал пажем
Элеонор из Домерхэма,
Оруженосцем стал в пятнадцать,
И продолжая заниматься
По Мерлина особенной системе.
В семнадцать был направлен в Рим,
Его повёз туда Мерлин,
Волшебник вез и тайные товары.
Артур дал девочке обет,
Римлянке милой, пяти лет,
По имени, престранном, Ганхумары.
Из юношей Артур один
Всегда бывал непобедим,
В боях без повреждений, ран,
Учитель был всегда доволен,
Рос терпеливый, храбрый воин,
Защитник стариков и милых дам.
Глава третья: возмужание Артура
Жизнь оставалась непростой,
Британцам снился лишь покой,
Жди нападенья слева, справа, прямо.
То здесь, то там кровавый бой,
Исход определён судьбой,
Но нрав у кельтов жёсткий и упрямый.
Своей судьбе наперекор,
Успешно бились до сих пор,
Хотя врагов вокруг мелькали лица,
Но твёрдый духом, как гранит,
Свой щит и меч поднимет бритт,
Чтоб защитит свой дом, свои границы.
За ними нужен глаз, да глаз,
Но не о том пойдёт рассказ,
Чем занимались бритты и как жили,
Наверное, было как у всех,
Их ждали беды и успех,
Любили женщин и детей кормили.
Артур окреп и возмужал,
Среди бойцов заметным стал,
Широк в кости, в плечах косая сажень,
Не по годам умом силён.
Всё сочеталось строго в нём,
Не вызвал гнева короля ни разу.
Ему стал тесен Тинтагел,
Хотя и в замке много дел,
Но сердце юное желает приключений.
И часто видится во сне,
Как он в броне и на коне
По полю носится в сражении.
По утру петушиный крик,
Да свежий ветер, что проник,
С постели поднимают юного героя.
Вокруг природа не красива,
Сам замок на краю обрыва,
Там глубоко внизу синеет море.
И волны с рёвом, ветер с визгом…
До замка долетают брызги,
Бьют об скалу, как тяжкий молот,
Но Артур бури не страшится,
Ему на месте не сидится,
Отважен, крепок телом, молод.
Но вот и, наконец, поход,
Идут мечи, секиры в ход,
Ряды англо - саксонцев тают,
Но пал в бою том Горлуа,
Рассечен шлем и голова,
Душа героя отлетает.
Пал рыцарь славный, господин,
Оруженосец, его сын,
Повёл в атаку храбрых бриттов,
Не застилает разум гнев,
По полю носится, как лев,
И враг бежит наголову разбитый.
Пошла молва о славной битве,
В балладах, сказках и молитвах,
И до Итера Пендрагона долетела,
Делами сына он польщён,
И в рыцари им посвящён,
И войско доверяет ему смело.
Никто не знал Артура мук, -
Он в звании великом – «дукс».
И с англо - саксами в сражениях
Боролся не жалея сил,
Двенадцать раз он их разбил,
Долг, соблюдая каждое мгновение.
В бою всегда он впереди,
Тяжелый панцирь на груди,
Толпа врагов пред ним, как сахар тает,
И даже ими окружён,
Спокоен, храбр и сдержан он,
Дрожат его враги и отступают.
Король Артур три дня, три ночи,
Сражался, не смыкая очи,
С крестом Господним на плечах.
Ужасна сеча при Бадоне,
Смешались рыцари и кони,
Задали англо саксы стрекоча.
Стоял Артур, как исполин,
Орудуя мечом. Один
Сразил врагов десятки сотен, -
О том нам Ненний сообщил, -
Монах уэльский правду чтил,
Не стану выступать я против.
Летит молва, растёт молва,
Во многом, может, неправа,
Преувеличивая подвигов размеры,
То Артур феей очарован,
То он сражается с драконом,
То им побеждены химеры.
Весть ширится неудержимо
И добирается до Рима.
И менестрели, барды, трубадуры
Несут её от гор Испании
До знойной жаркой Мавритании
О славном рыцаре, о короле Артуре.
Разбит повсюду враг. Покой.
Пора бы заняться собой,
Пора б семьёй обзаводиться
Напомнил Мерлин, или нет,
Про данный в Риме им обет,
Быть может, вздумает на ней жениться.
Посольство отправляют в Рим,
И снова во главе Мерлин…
Доставил тот прекрасную невесту.
Артур когда-то дал обет,
Теперь она в расцвете лет,
Красивей нет её, сказать по чести.
Овал лица. Глаза зелёные.
И кожа нежная, холёная.
Внимательный и добрый взгляд,
Рот небольшой, как жемчуг зубки,
Чуть-чуть припухленькие губки.
Грудь пышная, округлый зад.
И волны золотых волос,
Прямой, красивый, римский нос,
Стан тонкий, стройный, гибкий,
Дугой изогнутые брови,
Весь облик,
Пышущий здоровьем,
Был, освещаем нежною улыбкой.
Британский королевский двор
В мгновенье вынес приговор:
Гиневрой станет Ганхумара…
Приданое её не в счёт…
Любовь, внимание, почёт,
Да титул королевы дан ей правом.
Расцвечен замок Тинтагел,
Люд танцевал, смеялся, пел,
Все поздравляют жениха, невесту.
Помолодели замка своды,
Под ликование народа,
Казалось, нет печали места.
Но молодого сердце гложет,
Что предложить жене он может,
Изнеженной красавице из Рима?
Суровы серы замка стены,
Вассалов частые измены,
Вокруг бескрайние печальные равнины.
Болота, пустоши, вереск,
Да редкий низкорослый лес,
Грохочущее вечно, днём и ночью, море,
Заклятья тёмные колдуний,
Да невесёлые раздумья
О слишком частом человечьем горе.
На белоснежном брачном ложе,
Чуть смуглая Гиневры кожа,
Фигурку женскую так чётко оттеняла,
Артур, целуя грудь и плечи,
Любви слова на ушко шепчет,
К ногам своим, отбросив покрывало:
« Я всё тебе, любимая, отдам,
Свободу, королевский сан,
Всё, что имею, чем сейчас владею,
Ты – светоч мой, моя звезда,
Готов любить тебя всегда,
Я жизни для тебя своей не пожалею.
Я о тебе всегда мечтал,
Ты жизнь моя, ты – идеал
Небесного всего, всего земного,
Я светлым именем Христа
Клянусь, любовь моя чиста,
И будет вечною, до гроба.
Пусть отойдут и ложь, и лесть,
Не запятнай мой герб и честь,
А я своей любви не запятнаю.
Свидетели – вот эти стены,
Пусть не коснётся нас измена,
Пусть злое всё незримо улетает».
Гиневра: «Мой любимый друг,
Мой повелитель и супруг,
Ты сам узнаешь очень скоро,
Что я чиста, тебе верна,
Твоя рабыня и жена,
Не причиню тебе ни боли, ни позора!»
От ложа брачного и к будням.
Петух и рог по утру будят,
У короля – немалые заботы:
Отдать, проверить, осмотреть,
Чтоб не проникла в замок смерть,
А вместо отдыха – с собаками охота.
Охотою закончен день.
Костёр. На вертеле – олень,
И запах аппетитный жареного мяса,
Собрались рыцари в кружок,
Скликает остальных рожок,
До темноты осталось меньше часа.
По кружкам разливают эль,
Поёт легенду менестрель,
О том, что было где-то и когда-то.
В ней были ведьмы, колдуны
И повелители луны,
И непременно бес рогатый.
Артур сказал, отпив из кубка:
«Ах, что за день, моя голубка!
Ты посмотри, какой кругом простор!
В лесу – олени, кабаны,
Медведя здесь следы видны,
А сколько видно лисьих нор.
Внизу река. Вода чиста,
Как слёзы Господа Христа,
Там озеро большое. Холм скалистый.
Ты приглядись, родная, там
Река видна, так это – Кам,
В неё ручей впадает голосистый.
По камням скользким катит воды,
Там водят феи хороводы,
А рыбы сколько! Стаями – лососи,
Лови их и бери руками,
Они легко даются сами.
В полях овёс, метелками колосья.
Вот здесь бы нам и поселиться,
Были б поближе и к границам,
Здесь сердце родины, оплот.
Пусть назовут меня упрямым,
Построю здесь красивый замок,
Он будет называться – Камелот.
Здесь будет мирно и спокойно,
Ты будешь, милая, довольна,
Мой Камелот получше будет Рима,
Здесь будут рыцари и дамы,
Пусть знают и другие страны,
Земля моя самим Христом хранима.
Леса, озёра и болота –
Где может лучшей быть охота?
Клянусь, на свете нет иной державы,
Здесь есть чудовища, сатиры.
Пусть едут все, кто хочет мира,
Кто хочет битв и бранной славы.
Апостолов было двенадцать,
Мне нужно тоже постараться,
Чтоб рыцарей такое же число,
Прославлены их имена,
Пусть и неведома страна,
Где с ними в битвах всё произошло.
Чтоб были рыцари все равны,
Служили ревностно, исправно,
Достоинств, не роняя, смело, честно.
Стол будет круглый, без углов,
Не будет слышно бранных слов,
Не будет и пустой борьбы за место.
А место за столом, как приз,
И нужен рыцарский девиз,
Чтобы они ему служили:
«Что сила есть не справедливость,
Подаренная Богом милость,
А справедливость – истинная сила!»
Глава четвёртая: рыцари круглого
стола и разлад между ними.
Прошли года и средь болот
Поднялся замок – Камелот,
И стол, за ним - какие имена:
Модред, Бедивер и Тристан,
Кэй, Ланселот и Аттельстан…
Гордилась ими ни одна страна.
В Британии царит покой,
И дым над мирною трубой,
Достаток на столе у кельта,
Меч в ножнах чтобы не ржавел,
У рыцарей немало дел –
Чудовищ тьма… и голос чей-то
Подзуживал, во сне искал,
И днём в лесу, у серых скал:
«Ты самый лучший самый, самый!
Тебе иные не чета,
Меж ними и тобой черта,
Перешагнешь её и будешь самый
Славный!»
Бурлила рыцарская кровь,
Искала выхода любовь,
И поиска, к тому же не простого,
Противу совести, уму,
Чужую увести жену,
Невесту умыкнуть у принца холостого.
Не избежал сердечных ран,
Один из рыцарей – Тристан,
Влюбившись в белокурую Изольду.
Что сделать мог Артур – король,
Коль взбунтовались чувства, кровь?
Лишь руки развести… и только!
Цепочка чувств и судеб,
Кто их поймёт, рассудит:
Тристан и Марк, Тристан – Изольда,
Изольда – Марк. Все сочетания,
И бури чувств, страдания,
Любовь обнажена, нет никакого толка.
Любовь Изольды ярка и чиста,
Но сомкнуты её уста,
Не знает Марк, она – невинна,
И выход был такой простой –
Открыться с чистою душой…
Тристан молчит, ему – обидно.
Что может быть на свете хуже,
Чем пасть от рук, кому ты служишь,
Кому не раз спасал и жизнь, и славу,
Модред узнал про их любовь,
И будоражит Марку кровь,
Вливая в уши королю любовную отраву.
Тристан погиб, Изольде – смерть,
Не пострадали только честь,
Об этом мир узнал и содрогнулся, -
Марк приказал того убить,
Кто, верно, продолжал служить,
И к девушке, её любя, не прикоснулся.
Но это только был пролог,
Кто бы тогда подумать мог,
Что рухнет всё, что Артур создавал,
Что среди рыцарей – Иуда,
Готовый нанести удар оттуда,
Где б самого не ожидал провал.
Он к цели шел не прямо,
Но неуклонно и упрямо,
Сам замысел всегда осуществляя,
Шепнет то там, то там на ушко,
И в скрытую его ловушку
Спокойно жертва попадает.
Кто сделает неверный ход,
Бедивер, Кэй, иль Ланселот?
Иуда свой капкан поставит,
Ему ведь правда не нужна,
Была бы только цель важна,
Достигнет он её, чего лукавить.
Всё, как по маслицу, идёт,
Заметил он, что Ланселот
С Гиневры не спускает очи.
Ведь говорят кругом не зря,
Слаб первый рыцарь короля,
Что щит его для женщины непрочен.
Случилось всё наоборот,
Попытки делал Ланселот,
Пробить защиту королевы,
Ох, бестия! Француз лукавый
Воспользоваться может правом
Войти к ней без доклада, смело.
Впрок не пошел урок Тристана,
Хоть ловко действует, но прямо,
Гиневра – женщина, а значит, уязвима.
Любовный опыт брошен в ход,
И видит славный Ланселот –
Амура стрелы не проходят мимо.
В душе её оставлен след, -
Быть может, и ответит: «Нет!»
Но Ланселот давно привык к отказам.
На положительный ответ
Надежды не было, и нет,
А вот осечек не было ни разу.
И что сказать, бунтует кровь,
Тут – настоящая любовь,
К ногам её он голову положит,
Хоть пробивается боязнь,
Готов на пытки и на казнь.
Артур узнает, кто ему поможет?
Наедине с Гиневрой, сам
Упал дю Лак к её ногам,
Целует ей колени страстно…
Бедняжка, красная как мак,
Ей тоже нравится дю Лак,
Нет рыцаря смелее и прекрасней.
«Артур мне, - думает, - супруг
Пред Господом, людьми. И вдруг,
Я замечаю, чувства исчезают…
Характером великодушный,
И я покорна и послушна,
Но он меня почти не замечает.
И поделом, он за меня не бился,
Привёз Мерлин, и он – женился.
А если бы не я, а кто ни будь другая?
Он ей бы тоже говорил,
Старался бы по мере сил,
И делал вид, что от любви сгорает?
А любит ли меня?
Быть может, так же, как коня…
И меч ему дороже ока…
То отправляется в поход,
То дел ему невпроворот,
А я сижу, бедняжка, одинока…
Любовь оставит на десерт,
А любит сердцем, или нет?
Я – мышка, он – суровый кот…
А есть мужчины, как огонь,
Сгорит дотла, лишь только тронь,
Ну, скажем, этот рыцарь – Ланселот!
Когда любовь - запретный плод,
Его влюбленная сорвёт,
Не может насладиться, пусть он –
кислый,
Любовь душою завладеет,
Она огнём горит, не тлеет,
Заняв собой желания и мысли.
Сэр рыцарь, Ланселот дю Лак,
Поймаю взгляд, он смотрит так,
Как будто съесть меня желает.
Он быстр, как бурная река,
Коснётся кончик языка,
А я уже, как воск, на солнце таю»
Любовь меж ними беззаветна,
И не сказать, что безответна,
Пред нею даже дружба отступила,
Сдалась супружеская честь.
Заплатят всем, что только есть,
Готовы оба лечь в могилу.
Артур, конечно, не слепой,
Чтоб сохранить в стране покой,
Закрыл глаза на поведение влюбленных.
Хоть ревность сердце его рвёт,
Он делу хода не даёт,
Считая весь вопрос давно решенным.
Что делать, коли он не мил,
Он сердце другу уступил,
Своё в рубцах и кровью истекает.
Наследников престола нет, -
Вот и, пожалуй, весь ответ.
А враг его таится, выжидает…
Один из рыцарей «стола»,
Считает, что судьба дала
Возможности с дю Лаком рассчитаться,
А там черёд и короля,
Пускай охотится в полях.
Так легче к власти подобраться.
Он положил немало сил,
И удалось, уговорил.
Отправиться Артура на охоту,
И Ланселоту дали знать,
Чтоб место поспешил занять
С Гиневрой рядышком вольготно.
Готово всё… приманка есть,
Влюбленные попались в сеть,
Закрывшись на крючок в покоях королевы,
Модред пришёл туда с толпой,
Нарушив этикет простой,
Ворвавшись к королеве дерзко, смело.
И тут придворные узрели:
Полураздетая, в постели,
Гиневра, утомленная, лежала…
Восторга крик исторгнул рот…
В ногах её сэр Ланселот,
В коленях голову любовника держала.
Глава пятая: смерть Артура
Гладь озера не колыхнётся,
Над нею стая чаек вьётся.
Король Артур устало сел на пень,
От дум морщины на челе,
Витают мысли в голове,
Всё светлое ушло и скрылось в тень.
«Что происходит с братством,
Чтоб сохранить, за что мне браться?
Не видеть может лишь слепец,
Все рыцари в нём равны,
Могучи так и своенравны…
Ослабь узду, всему придёт конец»
Гладь озера морщинится, рябит,
Хоть ветра нет, а дерево скрипит,
Поднялась птица ввысь и полетела.
Вдруг всколыхнулась толща вод,
Из них поднялась и идёт,
Как посуху, младая дева.
Красавица, венок из трав,
Идёт, чуть ножкою поправ
Прохладные, покорные ей воды.
Прозрачны нежные одежды.
Артур глядит с немой надеждой,
Так дышится ему свободно, вольно.
Артур: «Откуда появилась ты,
Такое чудо красоты?
Как из воды ты плотью стала?
« Я – фея здешних вод,
Тебя здесь вижу круглый год,
И знаю, как душа твоя устала.
Всё изменить, мне не дано,
Условие для нас одно –
В иную жизнь не смеем мы вторгаться.
Тебя, король, мне просто жаль,
Гнетёт бездонная печаль,
Что создано тобою, стало распадаться.
Твоя душа светла, добра,
Не тронул лишнего бобра,
Не погубил напрасно птицы, зверя.
Был справедлив всегда и смел,
Здесь пиво пил, добычу ел,
Ты враг пустых и вредных суеверий.
Мы – духи гор, лесов и рек, -
Не знает смертный человек, -
С ним связаны мы общею судьбою.
Мы вашей памятью живём,
Танцуем и веночки вьем,
Счастливые, довольные собою.
Нет злых и добрых духов,
Рождаемся из ваших слухов
Вы делаете нас и добрыми, и злыми,
Коль добрым будет слух,
Тогда и добрым станет дух,
А злыми делают заклятьями своими.
Засохло дерево, рассыпалась гора,
Исчезло озеро, нам умирать пора,
Но, если память ваша сохранится,
Из этой памяти людской,
Нарушив время и покой,
Мы можем снова возродиться.
К тебе пришла, не утешать,
Я не жена тебе, ни мать,
Я знаю, ты не веришь королеве,
Уходят от тебя друзья,
Такою жизнью жить нельзя,
Когда в душе царит одно безверие.
Закончишь скоро путь земной,
В сражении с самим собой,
Пытаясь, справедливость сделать силой.
В предательстве – твои недуги,
Покинутый женой и другом,
Которые тебя, как бога возносили.
Король: «Душа внимать моя не хочет,
Достаточно пророчеств,
Уйду я, никого не проклиная,
Не жду я в жизни перемены,
Я тоже знаю об измене,
Пусть тешатся, что не подозреваю.
Тебя я об одном прошу,
Давно я замысел ношу, -
Мой добрый меч не делал зла,
Быть может, мне и показалось?
Чтоб зло к нему не прикасалось,
Хранить его ты в озере могла б?»
«Ну, что ж, - вздохнула фея, -
Я отказать тебе не смею,
Гонца пришлёшь, когда наступит время.
Пока я в озере живу,
И ни во сне, ни наяву,
С мечом твоим никто не сунет ногу в
стремя!»
Храп лошадей. Звон легких шпор.
Мужской негромкий разговор…
Артур с охоты возвращался,
Кругом, обычно, суета,
Сегодня тень и пустота,
Из рыцарей никто не повстречался.
Вот виден замок Камелот,
Не видно стражи у ворот, -
Король Артур предвидел и такое, -
Рукою, отстраняя слуг,
От них, не требуя услуг,
Немедленно направился в покои.
К нему бегом вбежал Модред:
«Ты слышал, государь, иль нет,
Ты обесчещен Ланселотом!
Его застали с королевой,
Любовным занимались делом,
Подробности узнаешь ты потом»
«Где Ланселот?» - Бежал!
«Ты, почему не задержал,
Коль очевидна рыцаря вина?
А королева где сейчас?»
«Она задержана тотчас,
Хотя она ещё владетеля жена»…
«Ты, кажется, поторопился, -
Я на охоте находился, -
Зачем весь этот шум и труд?
« Но это не простая дева,
А Камелота королева…
Желаешь ты, иль нет, но будет суд!»
Уселись рыцари за стол,
И не поверить, ни за что,
Что были прежде сдержанны и дружны,
Сейчас их взгляды злы и хмуры.
Почти не смотрят на Артура,
Им доказательства вины не нужны.
Все защищают герб и честь,
Звучит одно лишь слово смерть!
Не слышно делового разговора.
Гиневру ждут огонь, дрова…
И вынужден король – глава,
Сам утвердить все пункты приговора.
Закопан столб, вокруг дрова,
Гиневры не покрыта голова,
И по плечам рассыпан дождь волос.
Такое видят здесь впервые,
Зажгутся кудри золотые…
Палач стоит, задравши гордо нос.
Окно. Артур в своих покоях,
Душе от муки нет покоя…
«За чувства сжечь – такая справедливость?
Чувств не разжёг – моя вина,
Не своей волей и жена,
И не для тяжких мук она родилась!
О, Господи! Спаси… прости,
Что толку в совести, чести…
Ведь жизнь одна, и раз даётся…
Пускай, прискачет Ланселот,
Гиневру пусть с собой берёт…
О, Господи! Пускай она спасётся!»
И словно, вняв его словам,
Внизу возник и шум, и гам.
О счастье, кажется, удача,
Сэр Ланселот опять в броне,
На вороном летит коне…
Гиневру ухватив, из Камелота скачет.
Шумит, бунтует Камелот,
На Францию готов поход,
И конных, пеших воинов не счесть.
Артур подымет меч на друга,
Но с Ланселотом и подруга,
А тут ещё одна приходит весть.
Модред оставил Камелот,
Вокруг себя собрал народ,
Назвался королём Британии…
Сошлись в Камланне кельты-бритты.
Модред и Аттельстан убиты,
Артур на смертном ложе… в ожидании.
Слова владельца Камелота:
«Бедивер, помнишь дни охоты?
Гластонбэрийский плоский холм.
Вблизи там озеро синеет,
Мой меч вручи прекрасной фее,
Пускай его хранит под толщей вод»
Бедивер холм тот отыскал,
Проехал мимо серых скал,
Увидел озеро в разводах синих,
Коня к раките привязал,
Спустился к озеру и звал:
«Откликнись фея на мои призывы!»
Хозяйка здешних вод, округи,
Я выполняю волю друга...
Когда-то он с тобою здесь встречался,
Он, умирая, завещал,
Тот меч, что землю эту защищал,
Тебе отдать, чтоб никому другому не
достался!»
Пред изумлённым Бодивером,
Вся толща вод окаменела,
И огоньками всюду заискрилась,
Ручей затих, и замерла река,
Возникла женская рука,
Схватила меч и тут же скрылась.
Бедивер: «Ушёл от нас, кто нами жил,
Кто справедливости служил,
Кто не щадил себя для этой цели.
Сгустились тучи над Британией,
И мы томимся в ожидании…
Враги ползут на нас из каждой щели.
Исчезло рыцарское братство,
Не нужно было нам богатство,
Сражались мы под символом креста,
Было бы голубое небо,
Шипучий эль, кусочек хлеба,
И совесть была бы чиста.
Опять начнутся распри, битвы,
Свободны будут кельты-бритты,
Иль покоренные врагами,
Народ свободный канет в Лету,
Не сознавая участь эту?
Мы родили причины эти сами!»
Эпилог
Погиб король, Пал Камелот –
Творенье рук его, оплот
Британии. Иные правили сеньоры.
Угасла слава бриттов-кельтов,
Ушли в преданье феи, эльфы,
Исчезли города и многие озёра.
Людская память ненадёжна,
Хранить в деталях невозможно,
И стала жизнь Артура только мифом.
О нём не тронул память враг,
Потомки раскопали прах,
Рассеяли его по миру, лихо.
Так, Эдуард – король Английский,
Внезапно от возникшей мысли,
Велел могилу раскопать Артура,
Останки завернули в шёлк,
И вновь великий кельт ушёл
В преданья старины дремучей, хмурой.
Прошли века и лорд-протектор,
Злой гений королей и архитектор
Истории английской и державы,
С лица земли гробницу снёс,
А с ней исчез и сам вопрос –
Достоин ли Артур великой славы.
Но, раз в году, в глухую ночь, -
Живое всё уходит прочь, -
Над озером туман клубится.
На праздники святого Джона
Вздымается земля со стоном.
Кому в такую ночь не спится,
Тот может слышать храп коней,
А если будет, посмелей,
То видеть рыцарей Артура,
К ручью спускаются с холма,
С ними король, его жена,
Они печальны, лица бледны, хмуры.
Потом рожок и тонкий свист,
И кони лихо понеслись,
А над холмом луна встаёт,
Лучи её коснутся вод,
И виден замок Камелот –
Былой Британии столица и оплот.
Кто хочет в Камелот попасть,
Пускай найдёт Кэдбэри-касл,
И только в ночь Святого Джона,
Услышит фырканье коней,
Полёт ночных нетопырей,
И короля Артура стоны.
Не хотелось бы заканчивать легенду о короле Артуре, не приведя доказательств тому, что в ней не просто вымысел, плод досужего ума. И так, что удалось установить ученым? Сохранились ли памятники того, темного времени?
Да, сохранились развалины замка в том месте, где должен был находиться замок Тинтагел. Расположен он на краю высокого каменного обрыва, а там внизу, под ним катит валы свои море, бьются они о камни, разбиваясь в брызги. Вторая часть замка расположена на острове, вблизи берега. По-видимому, обе части соединялись между собой висячим мостом. Убрав его, вторая часть замка становилась неприступной. И это соответствует описанию, оставленному Джефри Монмаутским:
«Он расположен на море, и море окружает его со всех сторон. Нет к нему доступа, кроме узкой тропинки в скалах, которую могли бы преградить три вооруженных рыцаря, и если бы ты наступал по ней даже со всей армией Британии»…
Правда, позднее на месте старого замка, в XП веке норманнским герцогом Реджинальдом был построен новый замок. Не его ли развалины сохранились до нашего времени?
И да, и нет, поскольку археологи нашли в развалинах бывшего строения, керамические изделия, вывезенные когда-то из Средиземноморья и датированные V веком. А в этом веке и происходили события, связанные с именем короля Артура!
В графстве Соммерсет есть холм, с названием Кэдбери-касл. Неподалеку от этого холма находится деревня Камел и река Кам. Об этом месте в 1542 году Джон Леланд, придворный Генриха VШ писал: «Около Южного Кэдбери находится Камаллат, бывший когда-то знаменитым городом или замком. Жители ничего не могут рассказать, но они слышали от своих предков, что Артур часто жил в Камаллате»
С 1967 года здесь ведутся раскопки. Ученые открыли остатки зданий, которые могли существовать во времена короля Артура.
В том же графстве Соммерсет находится холм, у подножия которого находится Гластонбэрийское аббатство, то самое, в стенах которого умирал король Артур. Правда ныне тот холм зовется «Тор». Если бы удалось отыскать следы строения на нем, то можно было бы предположить, что прежде он назывался Авалон. И, правда, раскопки на вершине обнаружили остатки древнего строения.
В 1190 году местные монахи разрыли могилу на старом кладбище аббатства и, как говорится в летописи, в глубокой могиле обнаружили скелет высокого мужчины и рядом с ним скелет женщины, даже с прядью белокурых волос. Могила была расположена между двух каменных столбов, а внутри лежал свинцовый крест.
Графическое изображение такого креста с латинской надписью – «Здесь лежит Артур, великий король, на острове Авалон» было обнаружено в одной из книг, датированной 1607 годом…
Но, вернемся к монахам, вскрывшим могилу со скелетами. Они с пением молитв перенесли останки в часовню. В 1278 году в присутствии короля Эдуарда I могилу вскрыли вновь. Вот что написал об этом очевидец того времени Адам из Домэрхема:
«Король Эдуард, со своей супругой, леди Элеанор, прибыл в Гластонбэри. На следующий вторник, на закате, король приказал открыть могилу знаменитого короля Артура. В ней были два гроба, украшенные портретами и гербами и обнаружены порознь кости короля, крупного размера, и кости королевы Гиневры»…
Эдуард приказал вновь захоронить короля и королеву, закутав гробы в дорогие шелка. Но в годы кромвелевской реформации и ликвидации аббатства в 1539 году могила была уничтожена. Сейчас на этом месте для туристов стоит вывеска: «Место могилы короля Артура»
Но был ли там похоронен король Артур?