Что ни весна – остаться и свести
шум тяжких мыслей с доводом рассудка.
Останется не боль, но только жутко:
чужих историй суть – мои пути.
Изломанное гомоном и льдом,
беспомощное «Братья, для чего?»
останется навеки.
Об одном
молить не смею – гневом и стихом
не надышаться. Далее – немею.
Что ни весна – внепразднично-легко
танцует снег. Осколки мирозданья
смешались с кровью.
Больно.
Тайно.
Странно.
Я будто Кай – и мысль моя укол.
Что ни весна – то гибель и затменье.
Не для меня – ни клятвопреступление,
ни клятвы рок и обожженный дол.
1)
Идти сквозь льды.
До гибели морей,
до истины, в которой упокоить
наивное желание, ведь ей
поклоны отдает не каждый воин,
не каждый человек. Не в званьях суть –
быть может, не в оставленных, не в клятвах.
Идти сквозь льды на новый вечный суд.
Не повернуть, не выкричать «обратно».
Идти в рассвет за теми, кто ведет –
там оглашеньем выпало нам бремя,
и «Братья, в путь!» - возможно ли не верить?
Возможно ли поверить в тяжкий гнет,
которого никто не сознает?
Бессчетна оставляющему – мера.
2)
И камни вниз. До скользких переправ
дойти и поразиться безрассудству.
Спастись и жить –
надежное: «Безумцы!»
рассудит ли.
Останется: рука,
тянущаяся вверх в который раз.
и перст её – трагедия величья.
Так журавли в тоске ненастной кличут,
не ведая о плоскостях стиха,
но обжигая тем же.
Веснам – час.
А камни вниз. И с ними нам лететь –
до пропасти, которой имя – лед.
Пусть будет так.
Пусть плачет небосвод,
Теперь идти – никто не предает,
когда бы рухнул даже белый свет.
3)
Но расскажи мне – только о любви.
Оставим море, бьющееся в скалы –
ужели мы теперь не перестанем
испрашивать – и днесь богов гневить?
Но расскажи мне –
память рушит ночь,
и мысли перекраивают небо.
Я ухожу.
Во льдах не ищут хлеба,
не прогоняют изможденных прочь.
Оставь меня теперь, когда свеча
не прогорела, но чадить устала.
И море обернется покрывалом,
и сердцу будет проще замолчать.
4)
Да, будет день горящих кораблей.
И будет кровь –
испачканы ладони.
Пожар и шторм сойдутся в диком стоне,
их не простят ни богу, ни земле.
Нас не простят. Сожженные мосты
останутся предательским «Изыди».
Так все грешны в несмолкнувшей обиде,
и падает проклятье на листы.
До новых клятв – и бренного пути.
Не удержаться – и не превзойти.
Пусть проигрыш падет на плечи счастьем.
И пламя, охватившее запястье,
не образумит вздыбленные льды.