У зимы моей нет очевидных причин начинать все сначала.
Да, возможно, декабрь увлекался дождями ужасно некстати.
Но, метель в январе их непрочный, печальный союз развенчала.
И на несколько жизней февральского чистого воздуха хватит.
Я, как звонкий трамвайчик упрямый, бежала по стареньким рельсам
Несговорчивых детских желаний, жестоко воюющих с нами.
И, как мальчик, мятежно в грозу вылетающий экстренным рейсом,
Собирала тугие, тяжелые капли сухими губами.
Замирала молитвенным вдохом. Летела стрелою шайеннов.
Выпадала, как карта не в масть. И совсем пропадала, сгорая.
Раздевалась до рвущихся струн. А потом разливалась по венам
Тишиной в триста солнечных арф, на которых никто не играет.
Если жизнь – это танец, то, как не дыши - ничего, кроме танго.
Либо двое идут, как один. Либо в ком-то одном – эти двое.
Я вела за двоих, как двоим и не снилось. Держала осанку.
И ничто не мешало, увы, в совершенстве движенья освоить.
А тебя ли звала… По себе ли самой безутешно скучала…
Оставляя легко и на том берегу все, что с этого видно,
В двух шагах от весны проживу эту зиму с конца - до начала.
Очевидное часто бывает предательски неочевидно.
иллюстрация из открытых источников в Интернете