мы наконец-то вышли из зимы,
из стужи вековой с открытой датой.
сродни заемщикам, живущими взаймы
под гнетом неминуемой расплаты
листали ежедневно календарь
(безрадостно, привычно, без надежды)
застывшей вязью по листам – февраль, февраль…
и мы с тобой застыли где-то между
тех дней, где еще помниться костер
из облетевших слов и пачки писем,
где прошлой осени простуженный минор
звучал нам на прощальном бенефисе.
мелькали лица в снежной суете,
как в раскадровке съемок - поминутно
но эти лица в кадре все – не те, не те…
и холодно ладоням бесприютным.
литым стеклом безмолвья резал лед,
крошась от первых слов и губы раня,
кто замерзал до полусмерти, тот поймет
как тонки между «есть» и «не был» грани.
сковало души в снеговой тюрьме,
тепла молили: Господи, Всевышний…
почти что вечность провели с тобой в зиме,
заледенели.
но простив друг друга – вышли.