Дюжина дюжих..
Дюжина дюжих..
Приговорённые к жизни
Не носят оружие.
Есть уговор.
Есть уговор.
Что же ты брат
Кому брат, а кому прокурор.
Хлебную долю по острому краю
С неба берут на себя пограничники рая.
Я помню как люди,
Простившись, пошли по домам.
И я вместе с ними
Пошёл по домам распрощаться.
Наверное, им было холодно,
Как на ладони - зима.
Наверное, им было легче
В тепле причащаться.
Уже ли догнать их,
И кто-то одёрнул по дружбе.
И твёрже пера, и легче руки
На плечо приговором пора.
Приговорённые к жизни
Не носят оружия.
И мы налегке,
И добра-то всего,
Что ни зла ни добра.
Александр Холкин
Дата рождения: 14 апреля 1967 года
Дата смерти: 29 декабря 2006 года
УТРО КАЗНИ
Кто пролил эти слезы на синюю шаль,
что укутала нас до рассветной поры?
Отливает зарей, кровью алою сталь.
Это к сроку восходят в зенит топоры.
Это синий конвой. Это лязг кандалов.
Будто песни вчерашние эхом звенят.
Это горечь во рту от вечерних медов…
Да прибудет знаменье великого дня!
Да прибудет знаменье великого дня!
Вы несите, что есть, - хмель, пшеницу да рожь.
От себя оторвите, в повозку сложите.
Запрягите в повозку подковану вошь.
Да как будет готово – придите, скажите.
А как вымерзнут слезы и выцветет шаль –
из-под неба сорвутся на снег топоры.
Погоню я повозку в дырявую даль…
Вы насыпьте на корку мне вашей хмуры,
да постой покурить…
Да гляди-ка: в толпе – вон она,
у которой полнеба в слезах…
На утоптанный снег топорами дары.
Рассветает от пляски слепого огня.
И помчалась повозка в дыру из дыры…
Да прибудет знаменье великого дня!
Да прибудет знаменье великого дня!
6 февраля, сорок дней со дня смерти Холкина.
Алексей Старых (г.Санкт-Петербург)
6 февраля сорок дней со дня смерти Холкина.
Трудно жить поэту в стране, где нельзя прокормиться своим ремеслом, особенно если твое ремесло – дар Божий. Самая главная трагедия Александра Холкина в том, что один Сашка уже был и Холкин не мог быть оценен по достоинству, всё время являясь как бы тенью Башлачёва. Когда хотели пригласить на концерт СашБаша, говорили: пошли, послушаешь, не пожалеешь. Когда приглашали на концерт Холкина, говорили: пошли, послушаешь, это же второй Башлачёв, душа СашБаша переродилась. Холкину это было очень обидно – он начинал одновременно в другом городе, совсем не зная, кто такой СашБаш. Но Холкин, при всей своей самобытности, воспринимался как талантливый, но плагиатор. Причем поэту средней руки это льстит, а Божий дар оскорбляет. Жизнь Сани может характеризоваться одной фразой: «Не успел вскочить в трамвай» или даже одним словом: «Опоздал». Потому и тяжел, а порой и непереносим, был в общежитии в людьми. В очередной виток интереса к поэтам русского рока, надеюсь, Холкин будет включен во все сборники. Мне кажется, наша задача сохранить до этого времени как можно больше поэзии Саши Холкина. Это всё, что мы можем для него сделать.
Когда умер Угол (гр. «Оргазм Нострадамуса») я написал статью «О художниках и алкоголе». Лишний раз убеждаюсь, что всё, что я написал два года назад, так же относится и к Холкину.
http://romankazimirski.ucoz.kz/forum/7-262-1
ПРИТЧИ
Кому блинчики в горшке, а кому кота в мешке.
Да если шкурку ободрать – так в жарком не распознать:
то ли кролик, то ли кот… Оботри мешочком рот.
Как кому в ночи бывает – кто как тянет, поспевает,
соловья послушав трель, да в холодную постель…
А кому, почти поэту, помолиться до рассвету…
А кому сырой табак да мозоли на ладошках,
да мешочек из-под кошки занавеской на окошки…
Кому двери да косяк, а кому и так и сяк –
что перина, то и снег, да любимая во сне
на качелях под луной
незаглаженной виной
непростительной виной
непропитою одной
Кому что – кому врага, да кефирчек с бадага,
а кому одна упряжка, да в запасе только пляжка…
Да по кругу по одной, да занюхать головой,
у соседа снявши шапку.
Как ни заливай тоски – от тоски-то мужики
не попрячутся под лавку
А кому любовь от Бога да жена по крышку гроба,
а кому от Бога гроб. А на крышку заработай,
да не разбей в горячке лоб об любимые ворота.
Лучше поколи дрова – будет целой голова.
А кому и голова, как колючая трава –
не дает никак прилечь…
Как ни спрятать – ни сберечь огонька за пазухой.
А рубаха прогорит – да ожоги на груди маслицем помазывай…
Как за истиной добро, так и слово – серебро.
Только шило золотое в том мешке-то не укроешь…
Пресс-релиз с концерта Александра Холкина в Музее Молодежи (г. Екатеринбург), 23 апреля 1999 года)
Александр Холкин – почти неизвестное имя и еще неоткрытое богатство творческого материала. Культовая фигура свердловского андеграунда несколько лет назад, долгое молчание и существование на грани мифа.
«Когда меня достали из утробы
Достали и – и я запел
Когда меня достали из сугроба
Достали и – и я пою! Спасибо…»
Первые песни были написаны им в 87-88 годах во время учебы в Театральном институте. Тогда же впервые он появился на Студии NP, сразу обратив на себя пристальное внимание ее руководителей и музыкантов – народным Даром, удивительным чувством слова, энергетическим Напором, завораживающей силой Голоса и оригинальностью Игры на гитаре
1988-98 гг. – время жизненного поиска, бродячего мировоззрения, живого творчества. Питер, Москва, Киев – уйдя в 88 г. Из родного Свердловска пешком (т.е. на самолете) с одной гитарой, он вернулся в Екатеринбург спустя десять лет – также босиком, и даже без гитары.
В 1988 году Саша принимал участие в Фестивале Свердловского рок-клуба: в 1989 участвовал в гастрольном туре по Сибирским городам-миллионникам (Новосибирск, Томск и др.); 1990 – Череповец, концерт памяти А.Башлачева; 1990 – концерты в Киеве; 1989-1991гг. – квартирные выступление в Москве, в Питере.
Летом и осенью 1998 г. На Студии NP было записано 8 полноформатных аудиоальбомов и сборник Best vol.I – почти весь существующий песенный материал…
Лето 98 г. – сюжет о Саше, его жизни и песнях в популярной культурологической программе 10-го канала Свердловского телевидения – «Земля Санникова» собирает рекордное число благодарных зрительских отзывов и телефонных звонков
Март-апрель 1999 г. – в Каменск-Уральском Муниципальном театре драмы успешно играется спектакль: фантастическая кадриль «Золотой слон» (Александр Конков, режиссер Владимир Савинов, музыка и песни – Александр Холкин. Выходящего на сцену композитора зрители встречали овациями.
Собственное определение стиля – рок-н-ролл с элементами фолка, блюза, романсовыми мотивами. А. Холкин: «Музыка для меня – пища и питье, одежда и мысли, чувства и переживания, Знание, крыша над головой, само мое внутреннее содержание. Что бы я делал в жизни, если бы не пел и не играл на гитаре? Там не возьмут, там не умею, а там не хочется. Рок-н-ролл – это и есть моя жизнь, я отдал ему все. Рок-н-ролл – это Колесо Судьбы, «рок – буквально «судьба», «ролл» - по-английски «катиться, крутиться». Искусство есть процесс созидания этого мира – из материалов, найденных в процессе творческих поисков. Это действие воды на камень с целью усовершенствования формы. Камень – обиталище духа, вода – время и содержание русла жизни».
А.П.Хоменко (один из создателей Студии NP, музыкант, композитор и т.д. и т.п.): «Первый раз Холкин пришел к нам на Студию в 88 г. Я поставил ему микрофон, дал гитару, сделал реверок небольшой, магнитофон к записи приготовил. Он спел песен 20. Я до тех пор не встречал человека, который бы так работал с текстами, - «литературно». У Кормильцева – упор на социальность. А там – поэзия. У Холкина даже сами слова, когда еще не вникаешь в смысл, - они сами по себе уже являются поэтической музыкой. А потом, когда еще начинаешь вникать в то, что он этим сказал – это просто многослойная поэзия. И равных ему я рядом не знаю. Чем-то он напоминает Могилевского в работе со словом. Тот тоже любит хватать слово и начинать его крутить так и этак. Но у Могилевского это была игра, а у Холкина – несколько серьезнее. Для него это жизнь».
В.Д.Зайцев: «Он цепляет меня песнями. Это очень мощный материал. Их можно слушать постоянно, не пресыщаясь. И каждый раз находить что-то новое. В его исполнении есть какая-то магия «холкинская» гитара – яркая и своеобразная. Голос, который заставляет оборачиваться, притягивает и не отпускает. И уникальные многогранные тексты, в которым возвращаешься снова и снова».
«Не бери семь тонн – понеси семь нот
тоньше тона лед
Тоньше тона лед – а под ним – века
Из Воды, из Земли, из Огня и Неба
http://dohlayarybba.narod.ru/whatsnew/holkin.html
НА РУСИ
А.Холкин
На Руси беда как ни скалится,
Веселей пляши что ни свалится,
Нынче будет нам слово крепкое,
Слово крепкое ой да лепкое.
Передернется дряблой тиною,
Вязким поводом к новой повести.
На вожжах взойдет рань строптивая,
Обожгут бока вести-новости.
Разнесет ручьем червоточину
На Руси свежо по преданию
Черно-белые дни да ночи да
Слезы сладкие смех-рыдания.
Собирайся пить, кто хотел забыть
Заводи бузу хороводами.
На Руси в беде - не в обиде быть
Доли схожие строят сводами.
Да и зрячий зря не надсадится,
На Руси бельмо прячут прядями,
А как ни складывай - все не ладится
В голове за седьмыми пядями.
Как пустая прыть подзадорная
Отроду горька что без семени,
Не бывать быстрей глаза черного,
Не бывать вольнее без племени.
Где ж конец тебе у кого спросить?
От крестин твоих долго ли нести?..
Не поднять со дна смуты на Руси,
Ни найти концов ни с концом свести.
Хвори по глухим тихим омутам
Тянут в темную тень из темечка.
Веселей пляши по пустым местам,
Перемалывай кости-семечки.
По речистому броду выводи
От заглавия буквы стертые,
От родимых вод признавай-зуди,
Нынче заживо судят мертвые.
Нынче нам беда как ни скалится,
Ты пляши пляши что ни свалится.
Нынче будет нам слово крепкое,
Слово крепкое ой да лепкое,
Слово редкое ой да меткое...
ЛУКОМОРЬЕ
Мой город, напуганный солнечным светом,
в надежде на свой деревянный костыль
пытался уйти, обложив нас на этом -
святая святых, антикварная пыль.
На славу святому нашелся задира -
хранитель традиций и пыльных потех.
И кто мог подумать, что вместо кумира
поднимется солнце из наших прорех.
И кто мог оставить по чести мундира
паленую кухню на выправку дня.
На две стороны поперечного мира
нас двое пришлось - ты да я.
И много ли в регги отваги и толку?
Гуляла иголка на той стороне,
тогда поклялись мы своей треуголкой
держаться спиною к спине.
Хватало всего нам - травы и картошки,
когда понемножку мы стали смелеть.
Поставили флэт на куриные ножки,
а ножки вразвалку пошли по дорожке.
Средь белого дня мы решили немножко
в окошко на мир посмотреть.
Тугая петля затянувшимся детством...
Отмытые помыслы снова чисты.
Согревшись, мой город задумал раздеться -
никто не заметил его красоты.
И, как на цепи, за дубовый застольем
ученая степень теснила живот.
И вправо, и влево - простор и раздолье...
Гонял куропяток укуренный кот.
А леший русалку подальше от горя
колол бородою да прятал в кусты,
когда к нам на берег из синего моря
в одиннадцать по три, толкаясь и споря,
пропахшие рыбой, ломились менты.
Вся истина в пиве, а пиво - в корыте,
и в горло не лез кусок пирога,
когда раздавал нам рога и копыта
лихой капитан Костяная нога.
А тени росли и ползли по заборам...
И чья стороны проставляла кресты?
Плечами пожав на свои мухоморы,
мое Лукоморье разводит мосты.
На время мы все - позабытые всеми.
И время, как загнанный в угол волчок.
Итак, мы протерли до дыр наше время -
пришлось нам спустить это время в бочок.
И долго ли прятались тени от солнца,
ночами укрывшись на той стороне.
Мой город вздохнул и, сияющий бронзой,
нырнул между звезд и замер на дне.