На Троицком кладбище Красноярска
Недалеко от церкви лежит большой камень, заросший травой.
Это могила Виктории Быковской, юной политкаторжанки из Одессы…
На Троицком кладбище ветер
Колышет так нежно траву.
Там камень былого столетья
Секреты хранит, не молву.
От церкви Вы лево пойдите,
Увидите камень большой,
Окинув его, подождите,
Постойте в смиренье с душой.
Заросшая глыба – хранитель,
Печальной истории стон.
Защитник она, повелитель,
Под нею девический сон.
В Одессе девчушка смешная
Жила как ни странно давно.
По мнению многих чудная,
Не понятой быть ей дано.
Викторией девочку звали,
Шестнадцать – то юности взлет.
За взгляды далеко сослали,
В Сибирь, в «одиночества гнет».
За что же Одессу покинуть,
Сей город прекрасный такой
Пришлось, чтоб безвестною сгинуть,
Лежать в Красноярске одной?
То было не легкое время,
«Свобода» терзала сердца.
Желябов с Перовскою бремя
Расплаты несли до конца.
От царского гнета пытались
Россию наивно спасти,
Умами и сердцем сражались,
Преграды, круша на пути.
«Народная воля» известно
Побед одержать не смогла.
Заняв все ж в истории место,
Вершила на благо дела.
Виктория с ними сроднилась,
Мечтая о жизни другой,
С той мыслью в ней сердце забилось,
Итог – быть в Сибири одной.
Друзей по борьбе уж казнили,
Ее ж увезли в Красноярск.
Под гнет одинокий сложили,
Собравшись сослать в Туруханск.
Виктория сильно страдала,
Душа вся печалью полна.
«Где ж выход»? – Конечно, не знала.
«Зачем в Красноярск свезена»?!
Не выйти весной насладиться,
Послушать там пение птиц,
В подвале должна находиться,
Не видя улыбок и лиц.
Все сыро ,уныло, промозгло,
Виктории сердце дрожит.
В душе одиноко, морозно,
Мечта так в Одессу бежит!
Там мать и отец, все родное,
Там моря ласкающий плеск,
А здесь в Красноярске - чужое,
Жандармские окрик, да треск.
В душе все она понимала,
«Свобода» - то счастья костер.
Судьба же ее поломала,
Набросив «раздора шатер».
Политкаторжанка зовется.
Виктории сердце щемит,
Не видно ей неба и солнца,
Душа по Одессе болит.
Там сила была, где с друзьями
Мечтала о жизни другой.
Как с царским режимом, с врагами
Боролись бы сильной рукой.
То время ушло безвозвратно,
Поддержки Виктории нет.
Политкаторжанка! Понятно,
«Лишь в ссылку»! - таков ей ответ.
«Виктория», значит победа,
Но ей победить не пришлось,
В тоске, в ожиданье обеда
Забит в ней «ржавеющий» гвоздь.
Та рана болит, кровоточит,
Как будто бы тянет на дно.
Ей страшно, как днем, так и ночью.
«Ужасно»! – понять, то дано.
Сдержаться она не сумела,
Смертельный ей час наступил.
На Троицком кладбище тело
Под камнем лежит средь могил.
Печальна история все же,
Навеки умолк голосок.
Историю нашу так сложна
Забыть! То - на совесть бросок!
Кто строчки мои прочитает,
На кладбище то попадет,
Пусть вспомнит их, память оставит,
Налево от церкви пойдет…
Пускай постоит у могилы
Одесской девчушки простой,
Ведь жизнь, несомненно, любила,
Жила сокровенной мечтой.
Былого столетья хранитель
Тот камень, заросший травой,
Лишь время его повелитель,
Да ветер, «трудяга» простой…